Непохоже, чтобы у магов было особенно много продовольствия, а на такой диете немудрено и превратиться в живого скелета. Лис вон как похудел.
Я с ностальгией вспомнила печенье с маслом. Теперь уж не знаю, удастся ли мне еще когда-нибудь отведать это лакомство. Такой сладкоежке, как я, определенно будет тяжело долгое время протянуть на одной зелени.
Я чуть-чуть посидела дома, не зная чем заняться. Уборка заняла совсем немного времени, что немудрено при практически голых стенах. Да Лис и без того был чистюлей. От нечего делать я стала листать немногочисленные справочники и пособия, лежащие стопкой под столом, но там все было про нечисть и способы ее уничтожения. Единственная книга, которой удалось привлечь мое внимание, называлась «Драконы: от живых до мертвых». В ней рассказывалось о том, как можно использовать этих ящеров в хозяйстве, а также что можно сделать из драконьей шкуры. Тут даже была схема изготовления изящных мягких перчаток и маленькой дамской сумочки.
Потом я решила, что хватит сидеть в четырех стенах, и отправилась проведать друзей. Орон и Рутель представили меня Рыбе – магу-старцу с белоснежной пушистой бородой и абсолютно лысой макушкой. Рыба улыбался редко, но каждый раз, видя его улыбку, я представляла, скольких девушек много лет назад она сводила с ума.
Вообще, супругов маги, как правило, выбирают среди своих. Не станешь же тащить гражданских в поля, где их быстро кто- нибудь слопает, как например в «Закате на полях» – фильме с такой грустной концовкой, что я, когда смотрела, невольно пустила слезу.
– Медку? – предложил старый маг.
Мед оказался гораздо вкуснее того, что мы покупали в бакалее. Когда я спросила у Рыбы, почему его вкус так сильно отличается, он лишь загадочно улыбнулся и сказал, что из полевых цветов свободы не может получиться плохого меда.
– А что с пропавшими магами? – решилась я задать вопрос, который мучил меня все утро.
Рука мага застыла в воздухе, не успев донести до рта булочку, щедро сдобренную медом. Несколько сладких тягучих капель упало на стол.
Рутель и Орон одновременно так глянули на меня, что я без слов поняла: этот вопрос лучше было задать кому-нибудь другому.
– Боюсь, ничего утешительного, – сказал Рыба хриплым голосом. – Три дня назад исчез еще один, и я опасаюсь, что это уже объявление войны.
– Его сын пропал одним из первых, – шепотом сказала Рутель мне на ухо.
Мне стало стыдно, что я так бездумно выбирала темы для разговоров.
Но к старику очень скоро вернулось его добродушное настроение, и он повел нас в свою мастерскую, где вырезал из дерева мебель и всякие безделушки. Я заметила, что в основном это были вместительные платяные сундуки и каркасы кроватей, но попадались также и основы под ручные зеркальца, и что-то наподобие деревянных кукол. Все-таки жизнь не прекращается даже в таком месте, как поля.
Словно прочитав мои мысли, Рыба улыбнулся и принялся медленно поглаживать седую бороду.
– Я, конечно, дело свое люблю, – признался он, – но больше мне по вкусу мастерить всякие мудреные штучки. Шкатулочки для украшений там, игрушки. Но женщин у нас в деревне всегда мало, а некоторые, как Дурашка, и за баб-то не считаются. Знай себе ходят нечисть рубить, а потом в том же платье айда похлебку для всей деревни варить.
Я хотела было спросить, что стало с его спутницей, но, помня свой недавний промах, промолчала. Тогда Рыба сам продолжил:
– Так что, может, и хорошо, что ты приехала. Дитеночка с мужем хоть заведете. И мне работенка, и всей деревне радость.
Расстраивать мага не хотелось, хотя я долго размышляла, не сказать ли ему, что Лис не мой муж, или что мы детей заводить не планируем. В итоге я договорилась сама с собой и заявила заговорщическим тоном:
– У них, может, тоже скоро будет, – я мотнула головой в сторону Рутель и Орона. Молодая пара как раз восхищалась искусной резьбой на одном из сундуков-гигантов.
Но Рыба только покачал головой:
– Нет, дитя, боюсь, этим двоим старшина долго оставаться не разрешит. Они, хоть и с магическим образованием, все равно не маги. А коли были б обычным людом, еще давеча отправили бы их домой. Подруга твоя оборотниха еще, может, и задержится. Я слыхал, у нее отец дипломат, да и вне крепостей она привыкшая. А эти двое – растения тепличные. Им на диком солнце долго не протянуть.
