стекает по щекам и скулам.
Взгляд сфокусировался, Страг увидел рыжую головку Миранды. На лице у девушки беспокойство и облегчение одновременно. Губы непроизвольно растянулись в улыбке.
Однако у нее за спиной стоял кто-то еще. Присмотревшись, Страг увидел невысокое, Миранде по пояс, существо в балахоне из шкуры. Удлиненные уши, зеленая кожа, зеленый гребень волос меж длинных оттопыренных ушей. Руки свешиваются к земле. Они длиннее, чем у обычных людей. Выглядит существо неуклюже, но в нем чувствуется сила. Изо рта едва заметно торчат клыки.
Поединщик закрыл глаза. Безумно хотелось забыться сном. Жар не уходил. А тут еще и этот гоблин. Страг никогда их прежде не видел, но узнал по рассказам других ребят в цирке. Те парни бывали в странствиях и много чего повидали.
Страг не знал, сочтет гоблин его другом, захочет прикончить или ему вообще наплевать. Поединщик чувствовал, что ему все равно. Он снова проваливался в темноту.
Когда пришел в себя, вокруг горело несколько светильников, их свет слегка колыхался. В полумраке поединщик заметил усыпанное веснушками лицо Миранды. Девушка смотрела с беспокойством.
Увидев, что Страг пришел в себя, княжна едва заметно улыбнулась.
– Что это за пещера? – спросил он, садясь на подстеленной шкуре.
Глянув на утопающие в тенях каменные стены, он заметил проход. Оттуда доносился шум голосов, посуды. Там вкусно пахло горячей похлебкой из мяса. У Страга заурчало в животе. Он снова посмотрел на спутницу.
– Как мы сюда попали, гвоздь мне в пятку? Где мы?
Страг осекся. Только сейчас, принюхавшись, он обратил внимание на резкий запах немытых тел. К тому же никак нельзя не заметить, что воздух вокруг был достаточно спертый. И даже от ветерка, что дул из прохода, лучше не становилось.
– Мне помогли наши новые друзья, – сообщила княжна. – Сама бы я ни за что не справилась.
В дверной проем вошел гоблин. Он низкого роста, одет в шкуру. При виде него вопросы отпали сами собой. Поединщик склонил голову в поклоне.
– Приветствую досточтимых хозяев. Да пребудет с вами достаток, а лихо держится подальше!
– Я вижу, ты пришел в себя, человек, – хрипло отозвался гоблин. Он опирался на посох, из-за спины, будто мешок с поклажей, торчал уродливый горб. А еще Страг заметил, что этот гоблин – глубокий, но все еще крепкий старик. Возможно, лекарь или шаман. Возможно, он все еще жив именно благодаря ему.
Тот мельком посмотрел на Миранду и подошел ближе, все еще рассматривая поединщика.
– Мы сейчас внутри тех карликовых скал, – торопливо объяснила княжна. – Когда тебе стало плохо, они сами появились и согласились помочь.
– А что мой отвар? – перебил Страг, посмотрев с тревогой. Если целебный напиток из горьких трав больше не действует, то и смерть не за горами. А до Талисмана еще идти и идти.
Миранда отвела глаза.
– Прости. Я пыталась влить тебе в рот, но почти все мимо.
Страг почувствовал волну гнева, но на смену тут же пришло облегчение. Пролила – дура, что с тебя взять. Но отвар хотя бы еще не утратил действия!
Он посмотрел на старика-гоблина.
– Как тебя величать, отче?
– Можешь звать меня Гирнол.
– Гирнол, если бы не ты и твои сородичи, я уже был бы мертв. Спасибо, что пришли на помощь и приютили!
– Мы стараемся держаться от людей подальше. Эльфы, гномы и прочие… с ними хоть можно договориться – они возьмут либо деньги, либо дадут слово, но выполнят уговор. А к людям у нас доверия нет. И нет любви.
Поединщик нахмурился. Уже собрался спросить, чем именно не угодили люди. Но тот, словно прочитав его мысли, заговорил снова. В дрожащем свете светильников силуэт Гирнола сделался крупнее, шире, тень заняла собой одну из стенок. Гоблин стал похож на древнего демона, показавшего себя одновременно в двух ипостасях – во плоти и в виде тени из подземного мира. Миранда поежилась.
– Охотники, если встречают наших в лесу, начинают травить собаками и убивают. Ради забавы. Из брезгливости. Три дня назад из леса не вернулась внучка нашего жреца. Шершалу нашли мертвой вместе с подругой. – Он отвел взгляд, помолчал. Страг увидел, как сжались его кулаки, в глазах вспыхнула ярость. – Я бы приказал убить вас обоих. Но сейчас ты слаб. Нет доблести убивать беспомощного.
