него Георг не ошибся.
– Ларс, а Агата? Как ты догадался?
– Я бы тоже послушала, если вы не против, – в гостиную вошла Мариза. – Что произошло с Агатой? Хотела сама с ней поговорить, но они закрылись с Камилем…
– Тайное всегда становится явным, – глубокомысленно сообщил Ларс. – Так как это уже не тайна, слушайте. Вас никогда не удивляло, что Агата слишком правильная?
– Нет, – сказала я.
– Да, – ответила Мариза.
Мы с ней переглянулись.
– Джен, ты сама слишком правильная, – улыбнулась Мариза. – У тебя все четко – хороший поступок, плохой поступок…
– Это плохо? – скептически спросила я.
– Нет, Мариза, ты не права, – покачал головой Ларс. – Джен правильная, но она живая. Она может закатить истерику и хлопнуть дверью. Она, не задумываясь, нарушит любое правило, если цель, по ее мнению, оправдывает средства. Она не стесняется быть эгоистичной и умеет настоять на своем.
– Да, пожалуй, соглашусь, – кивнула Мариза. – Я поняла, о чем ты. Агата тихая, услужливая и до приторности хорошая. Но ее так воспитали, нет?
– Нет, – хмыкнул Ларс, – ее воспитали совсем иной.
– Нехорошо обсуждать человека в его отсутствие, – недовольно заметил Камиль.
Он пришел вместе с Агатой – заплаканной, грустной, испуганной.
– Я просто рассказываю девочкам то, что они не знают. – Ларс повел плечом и отвернулся к окну.
– Пожалуйста, продолжай, – попросила Агата. – Будь так добр, расскажи сам.
Ларс вопросительно взглянул на Камиля. Тот едва заметно кивнул. Лойи всемогущий, не может быть! Рыжий спрашивает разрешения? У Камиля? В отношении «коровки» Ларс никогда не страдал тактичностью!
– Вот эти руны, – Ларс задрал рукав свитера и показал пальцем на свои татуировки, – написаны на языке некромантов. В гильдиях Валлэи помнят этот язык. Наверное, в других странах тоже. Но кто мог научить ему девочку, воспитанную на ферме в Галиссе? Это был первый и, пожалуй, единственный случай, когда Агата прокололась. Видимо, слишком хотелось удивить остальных.
– Так и есть, хотелось, – согласилась Агата.
– Честно говоря, ничего такого я сначала не заподозрил, – продолжал Ларс. – Отметил и запомнил. Агата – лакомый объект для насмешек, но, признаюсь, меня всегда раздражал не ее внешний вид, а уступчивость и желание всем угодить. Они казались искусственными. А потом Джен как-то упомянула о второй личине, и я подумал, не могла ли Агата провернуть то же самое. И мы поговорили по душам. Помните, она проиграла мне желание?
– А я думала, желание она исполнила там, в подвале… – вырвалось у меня.
– Это было уже другое желание. Агата рассказала свою историю и даже доверила кодовое слово, запирающее ее истинную сущность.
– А я, как всегда, все самое интересное пропустила, – пробурчала Мариза. – Что произошло у вас с Георгом? Кто-нибудь поделится?
– Давайте, я, – предложил Камиль.
Пока он кратко пересказывал события, я пошла на кухню ставить чайник. Ларс увязался следом, чтобы помочь.
– Ты чего такая грустная? – спросил он, расставляя на подносе чашки. – Все из-за Бена?
– Нет, – ответила я, – не из-за него. Никогда не задумывалась о том, что происходит вокруг меня. Только учеба и собственные проблемы. Даже каждого из вас оценивала по отношению к себе. Не просто не замечала, что творится у меня под носом, – мне было все равно.
Я опустилась на табурет и закрыла лицо руками.
– Ты же не плачешь? – встревоженно уточнил Ларс.
– Нет. Злюсь, – призналась я. Схватила полотенце и стала протирать чашки, чтобы чем-то занять руки. – Ладно, Камилю я поверила и успокоилась. Про некромантов вообще не слышала, поэтому и выводов никаких не делала. Ты ясно дал понять, чтобы я к тебе не лезла…
– Эй, когда это такое было? – возмутился Ларс.
