видели.
– Согласна, – подтвердила Куроцуки.
– Веди! – тут же отреагировала и полячка.
– Эм… Марила… А ты не хочешь… ну, переодеться, например?
– Зачем? – В эмоциях Войде было столько удивления, что Мирен даже не нашла что ответить.
По счастью, полячка оказалась не совсем дикой: по крайней мере, я смутно припомнил, что вроде бы во времена Ивана Грозного вилкой в Европе не особо пользовались – зачем, если есть нож или кинжал? Правда, странный наряд Марилы так и притягивал взгляды, но кроме моей партнёрши никого, кажется, это не трогало. Однако если Мирен до завтрака ещё раздумывала, куда вести протеже директора в первую очередь, то в столовой определилась на все сто и повела в ателье – срочно переодевать в форму, срочно! Войде, кстати, напрасно заявилась в последний день – если Ми сшили одежду по снятым меркам, то под тех, кто припёрся в последний день, подгоняли приготовленное заранее прямо на месте. Через несколько минут из-за двери, куда увели будущую ученицу, поплыли волны всё более и более раздражённых эмоций, к которым постепенно начало примешиваться смущение – тоже чем дальше, тем сильнее.
– Не могли бы вы подойти к своей подруге? – наконец высунулась из-за двери замотанная швея, источая усталое терпение. – Она отказывается выходить.
– Пся крев! – Марила обнаружилась в примерочной, вроде магазинной: закуток с зеркалом в полный рост и занавесью, сейчас откинутой. Полячка, облачённая в стандартный вариант девчачьей формы, стояла красная как рак, насмерть вцепившись в подол юбки. – Я! В этом! Не выйду!
– Ничего другого нет, а ваш заказ будет готов только через три дня, – меланхолично отозвалась сотрудница ателье. – Быстрее не получится, я объяснила…
– Я… Я… – Ткань в руках девушки подозрительно затрещала… И зеркало за спиной на мгновение мелькнуло тусклыми огнями в туманной глубине, заставив меня и Ми вздрогнуть: показалось, нет? – Все решат, что я… я – п-павшая женщина! С голыми коленями!
И опять энергично потянула подол, но в этот раз материал юбки на провокации не поддался.
– Так все ходят, и ваши подруги – тоже, – логично указала швея.
– У разных народов разные обычаи, их им – позволяют, мои мне – нет! – уже чуть не плакала Войде.
Впрочем, весь разговор я слышал только фоном – молча посовещавшись с суккубой, я, перехватив управление телом девушки, протянул руку и коснулся зеркала. И почти не удивился, увидев всплывающие из глубины светящиеся руны. Не показалось всё-таки. В этот раз ощущения провала не было, наоборот, рука словно нащупала упругую, пружинящую под пальцами и приятную на ощупь поверхность. Ощущения от пальцев вообще странно раздваивались – холод и твёрдость стекла я тоже ощущал, но гораздо слабее. Такое впечатление, что если я надавлю рукой посильнее, то смогу продавить…
– Вы на территории школы, юная леди, здесь действуют школьные правила, а не ваши, – с неожиданной медью в голосе отчеканила работница швейной машинки и ножниц.
И полячка сдулась. Уперев взгляд в пол и не смотря по сторонам, она чуть ли не строевым шагом промаршировала из примерочной, и Ми пришлось её догонять. И, похоже, кроме меня в стекле никто ничего необычного не увидел, а на мои манипуляции обратила внимание только тихоня Нанао.
Правда, Ми, в отличие от меня, реакцию зеркала на моё прикосновение пришлось надолго выкинуть из головы: Войде, всё такая же красная, наотрез отказывалась отпускать подол своей слишком неприличной, по её мнению, юбки и смотреть по сторонам. И никакие доводы, что как раз теперь-то на неё никто не обращает внимания, а мини-юбка у неё ничуть не короче той, что на самой Мирен и на Куроцуки, не действовали. И в царство Лючии «дикую» девушку пришлось буксировать вдвоём, крепко удерживая за предплечья. Чуда не случилось – в информационном центре ожидаемо оказалось, что каштановолосая обращаться с компьютером не умеет совсем. Настолько, что даже простенький индивидуальный пароль с клавиатуры она набрала раза с двадцатого! Нацуро только головой качала – вот оно, дескать, как бывает, и обязала Войде в первый месяц обучения ходить на ежедневные занятия компьютерной грамотности – это в дополнение к занятиям английским. Где это будет, когда и во сколько – угадайте, кто должен был запомнить и проследить? Вот именно…
Я встал, так и не уснув, и уехал в вуз, а в холде подошло время обеда, на который Марилу удалось-таки затащить. Войде героически запихнула в себя всё, что было на тарелках: видно было, что кусок в горло не лез, но слово «надо» для гордой пани было не пустым звуком. И только потом полячка позволила себе сбежать в коттедж и забиться в комнату, как улитка в домик. Как утомительно…
