– Кур… Нанао-тян, ты помнишь, как тебя… м-м-м… лишили магии? – Ми долго не могла сформулировать вопрос и, когда «дикая» скрылась за своей дверью, всё-таки решила спросить напрямую, понадеявшись на заработанное расположение к себе японки и на силу шарма.
Куроцуки замерла на половине шага, от неё слабо пахнуло неким смешанным чувством – микс из грустной насмешки, кажется, над собой и непонятного… удовлетворения?.. Черноволосая тряхнула головой, отсекая свои ощущения, и совершенно нормально ответила:
– Не лишили, а заблокировали – есть разница. – Посмотрев в глаза моей блондинки, она убедилась, что Мирен разницу не видит, и пояснила: – Чтобы лишить нас магии, достаточно организовать школу в обычном пространстве. Нет силы – нет и магии, всё просто. В школе… излишки… отнимают. Не дают перейти некий предел. Тем, кому это актуально.
И опять это странное чувство.
Куроцуки открыла дверь в свою комнату, но на пороге, не поворачивая головы, всё-таки добавила:
– И,
Японка легонько, совсем по-детски фыркнула, развеселившись от последней собственной фразы уже по-настоящему, и захлопнула дверь в комнату, оставив Ми посреди холла второго этажа в полном раздрае чувств. Впрочем, одиночество не продлилось долго: в холл несмело выглянула Марила, убедилась, что её назначенная подруга ещё там, и сказала:
– Пани Мирен, я прощу прощения за свои действия… Я забыла попросить показать, где здесь кузня, а клятая шкатулка с кнопками отказывается принимать мои нажатия…
Два часа ночи. Опять не сплю. Опять с кружкой кофе в руке. А мог смотреть уже седьмой сон спокойно, если положа руку на сердце… Нет, вру. Не мог. Хоть Ми и предлагала. Но как бы ни устал, я не намерен пропускать этот день: начало занятий в старшей школе для демонов и магов.
Парней и девчонок выстроили рядами на этакой мини-площади между административными и учебными корпусами почти в геометрическом центре холда. Шестьдесят четыре разумных, если верить информации с локального сайта. Линейка – традиция аутентичная, японская, как и форма, как и учебное расписание. Только Кабуки не будет маяться хернёй и проводить построения каждый понедельник – достаточно и одного раза (это тоже упомянуто на главной странице информационного центра). Ради выступления директора администрация академии не поленилась даже собрать невысокий помост – при росте Куроку выше не требовалось. И учеников, знакомых с голосом директора, совершенно не удивило отсутствие микрофона. Зачем? И так все услышат.
– Ребята и девчата, вы не представляете, как я рад, что сегодня вы собрались здесь, под крышей этой школы. – Кабуки действительно был рад больше обычного – его энтузиазм и прекрасное настроение накрыли каждого на площади и пробрали до самых печёнок. Правда, в этот раз Ми держалась самостоятельно – всё-таки две предыдущие встречи прошли не впустую, да и стояла она сейчас в третьем ряду. – Я и мои друзья, коллеги-учителя, вложили немало труда, чтобы это место стало именно таким – воплощённой мечтой, местом, где вы не просто сможете легко и без напряжения постигать преподаваемые знания, но и жить самой полной, самой насыщенной жизнью, какая только возможна! Ваш возраст – время, когда бутон юности распускается в прекрасный цветок, время, когда любой разумный наиболее остро чувствует вкус и плотность бытия, черпает полной ложкой от каждого мгновения – и каждый прожитый миг награждает его или её неповторимым опытом и воспоминаниями. Ох, ребята, девчонки, вы бы знали, как я вам завидую! – Кабуки прервался, оглядев ряды, и усмехнулся: – Когда я был в вашем возрасте, ничего похожего на такую школу не было – ни в холдах, ни за их пределами. Мне долго пришлось учиться самостоятельно: поиск знаний, особенно тех, которым некому научить – трудная, тяжёлая и неблагодарная работа, о которой не знаешь, будет ли в конце результат, к которому стремился. Раз за разом натыкаясь на собственное невежество, я поклялся сам себе, что помогу всем, кто попадётся на моём жизненном пути и не откажется принять от меня плоды моих трудов. Когда молоды были ваши родители, в большом мире можно было найти что-то подобное, но лишь единицы-счастливчики могли туда попасть, да и не сказать, что образование там было действительно полным и избавленным от всякого ненужного информационного мусора. Наверняка ваши родители что-то рассказывали обо мне: кто больше, кто меньше. Я, исполняя данное себе слово, не отказывался ни от кого, кто пришёл ко мне. Многие потом называли и продолжают называть меня наставником, несмотря на то что я просил их величать меня всего лишь тем, кем я являюсь. Учителем. Но, видимо, не дорос… По крайней мере – тогда. – Директор вдруг расправил плечи, и мощность эмоционального пресса рывком увеличилась чуть ли не вдвое: больше мужчина на помосте не веселился и не шутил: – Запомните, дети: нет профессии, нет призванья почётнее, чем учитель. Не тот, которого величают с большой буквы, как Конфуция, а самый обычный. Именно учителя строят будущее, как каменщики здание: каждый на своём месте, кирпичик за кирпичиком вкладывают в
