– Ладно, – подумав, угрюмо кивнул князь. – Поступайте, как знаете. Жаль девчонку…
– Жаль? – искренне удивился Истр. – Не надо ее жалеть, брате. У Очены судьба завидная! И нам с этой девицей повезло – есть теперь своя заступница у Сварожичей.
Рад посмотрел в небо:
– Ну да, ну да… Мата Хари. Отдохнули?
– Да, князь.
– Тогда – по коням и в путь.
Конных не так и много было, всего-то чуть больше дюжины, остальные – пеши. Лошадь дорого стоила, дорого и обходилась, даже неприхотливая гуннская лошадка, а других здесь и не водилось. Лошадям на зиму и овес нужен – сей, выращивай, жни, да и ячменя с пшеничкой неплохо бы к овсу добавить, иначе любой конь копыта отбросит за зиму. Берегли лошадей, ценили, пахали на быках, их и запрягали в возы, ездили. А лошадка – вот, в бою вещь незаменимая, особенно, когда надо кого-то преследовать, догонять.
Указывая путь, впереди шли-бежали разведчики – Линь да Горшеня. Оба – важные до невозможности, гордые порученным делом. За ними – всадники во главе с князем и княжичем. Радомир держался в седле уверенно, привык, да и учителя раньше еще попались хорошие, тот же гунн Миусс, вечно невозмутимый, забавно строивший речь и чем-то похожий на индейца. Где-то он теперь? Жив ли? Да-а… иных уж нет, а те далече. Умер – на охоте убит – Тужир, хороший друг, славный певун-парень; отправился на тот свет и староста Доброгаст, названый отец Рада. Сгорели в лихоманке от черной смертушки Ирман, дурачок-здоровячок Муму, старосты Межамир, Витенег, Сдислав. Да слов перечислить не хватит, земля им всем пухом… или как у язычников говорить положено? Кто-то сгинул, кого-то судьба разбросала, как Скорьку Заячьи Уши. Пришлось оставить его раненого в Галлии, не вынес бы парень переход. Выжил ли? Выходила ли его юная послушница Керновия? Из соплеменников Серый Карась с Горностом при Аттиле были. Но это не друзья – враги скорее. Перебежчики! Кого еще из друзей вспомнить? Разве что бесшабашных лохматых парней-данов, Готбольда и Раксу? Они к соседушкам готам податься хотели, к Хукбольду, Видибальду, Фрезу. Живы ли они? Чума никого не щадила.
Лохматый Линь… или Горшеня, выскочив из кустов, бросился к Радомиру.
– Впереди гунны, князь! Придержав коня, Рад поднял руку:
– Приготовьте оружие. Линь, гунны далеко?
– Я – Горшеня, княже. А гунны – рядом, во-он на том холме, на опушке.
– И много их?
– Один… Одна…
– Одна?
– Да. Женщина верхом на вороном коне. Лицо у нее злое, и меч при ней – воительница! – подросток похлопал глазами. – Мы и сами с братцем удивились. Все вокруг обшарили – нигде больше никого! Может, за холмом таятся? Или вообще ушли за реку?
– Проверьте! Всем остальным окружить холм и ждать. Истр, остаешься за старшего.
Юноша дернул поводья:
– А ты, брат?
– А я посмотрю, что там за дева на вороном коне?
– Один?!
– Но ведь и она одна, братец.
Женщина заметила Радомира еще издали, однако не отреагировала на появление князя никак. Ни один мускул не дрогнул на ее надменном скуластом лице, довольно, кстати, красивом, но то была красота разящего меча, красота окровавленной секиры, летящей беспощадно стрелы – красота смерти!
Поджарая, тонкая в талии, и – видно – очень выносливая, жилистая. Матово-смуглое лицо, черные, как смоль, волосы собраны на макушке в пучок. Миндалевидные, вытянутые к вискам, глаза, темные, как низкое, над ночной степью, небо. Изящные – выгнутыми луками – брови, надменная улыбка на тонких губах. Красивая женщина… что-то в ней такое есть… демоническое, что ли? Этакая дама треф из колоды атласных карт. А он, Рад, тогда кто? Червонный король? Или тоже – трефовый?
– Будь здрава, дева степей. Кого-то ждешь?
Дева наконец соизволила обратить внимание на князя:
– Ты – Радомир, властелин Доброгастова рода?
– Так.
