– Мор, – коротко отозвался купец. – Черная смерть. Полагаю, весь город за зиму вымрет. А, кроме того, еще и орды гепидов, герулов, да тех же гуннов, лишившихся своего повелителя.
– Abyssus abyssum invocat, – не преминул заметить молодой человек.
Бен Заргаза усмехнулся:
– Все верно, беда не приходит одна – бездна призывает бездну. Кстати, нынче вам повезло, вовремя явились – некий господин Кий, хозяин местного перевоза, любезно разрешил воспользоваться его баней. Это, конечно, не римские термы, но, если есть такое желание – можете воспользоваться.
– А когда мы двинемся в путь?
– Завтра с утра, – купец неожиданно зевнул, прикрывая рот тонкой, с длинными, щедро унизанными драгоценными перстнями пальцами, рукою. – Так что у вас есть еще время. Как будет готова баня, я при шлю гонца… Да, а твоя красавица жена, князь Радомир, да и ты, госпожа Саргана, обе вы можете взглянуть на мой товар – речной жемчуг, собольи шапки, чудесная женская обувь из тонкой кожи. Если желаете – я подошлю человечка.
Купец он и есть купец – поблагодарив, усмехнулся Рад. Кто о чем, а вшивый – о бане. В смысле, торговец – о продажах и прибыли.
Отъехав, князь велел разбивать шатры в указанном купцом месте – на вытянутом в длину островке, поросшем орешником и редколесьем. Там же размещали и лошадей, туда же явился присланный торговцем воин, судя по длинному, с украшенной золоченой резьбой рукояткой, мечу – по крайней мере, десятник. Или вообще – сам начальник караванной стражи. Осанистый, дородный, под стать купцу, только на десяток лет моложе, и борода – окладистая, черная, без всяких серебристо-седых проблесков. Был он, похоже, гот или из гепидов, герулов – этих тут тоже хватало. Уладив с главным стражем дела, Радомир сговорил жену на прогулку – местность, мол, больно красивая.
Выглянув из шатра, Хильда пожала плечами:
– Местность, как местность – обычная. Река, правда, шире, чем у нас, да и бережок напротив – круче. Ишь, утесы-то…
Князь приобнял супругу за талию:
– Ну, пошли, пошли, прогуляемся. Купец товарец обещал показать.
– Он человека пришлет…
– Ну и баня скоро. Во-он, не она топится?
Радомир показал на группу домишек близ самой реки на том берег Данапра, что на древнем языке значило – Глубокая река.
– В соседнем селении тоже дымы идут, – приложив руку ко лбу, Хильда всмотрелась вдаль. – Зима. Хоть и не очень-то морозно, а топить-то все равно надо. Без печи-очага – смерть, еще куда хуже, чем черная!
Кстати о смерти. О чуме. Данное Сарганой зелье свое дело все ж таки сделало – Хильда перестала харкать кровью и, вообще, чувствовала себя очень даже неплохо, вот только иногда еще покашливала – так это и от простуды может. Ну, простуда – не чума – ее и в бане выгнать-выпарить можно.
Один поселок – домов пять-семь – виднелся прямо напротив островка, второй – ниже по реке, километрах в трех, и третий – тот угадывался по дымам – примерно столько же вверх, за лесом. Три поселка составляли гнездо, вервь, общину, расстояние меж ними (сородичами, а в нынешние неспокойные времена все чаще и просто – соседями) редко превышало пять-шесть километров: вроде и не совсем рядом, луга, затоны, выпасы делить не надо, а в случае чего – можно и послать быстроногого паренька, позвать соседей на помощь. А между такими вот «гнездами» селений можно было пройти и километров сто, а то и больше – и никого по пути не встретить! Зато потом глянь – опять «гнездо», дымки из волоковых оконцев вьются.
Радомира, как человека наполовину интеллигентного – все ж таки когда-то поступать на факультет социальных наук собирался, очень сильно интриговал пресловутый перевозчик Кий, тот самый, в честь которого перевоз и назван. Ну, как же, «Повесть временных лет» ведь штудировал. Жили, мол, три брата – Кий, Щек и Хорив, и была у них сестра Лыбедь. Пока вот, один Кий что-то вырисовывался, да и то – заочно, об остальных же никто пока и словом не обмолвился, ни плохим, ни хорошим. Насколько помнил Радик, Кий – он и «начатии в Киеве первым княжити», да и город, похоже, в честь перевоза назван… точнее сказать – старый топоним приспособили, ничего не меняли, как вот – Санкт-Петербург и Ленинградская область. Кий… из перевозчиков в князи? Что-то слабо верится. Хотя, а он-то сам, Радомир – из простых шоферов! И нате вам – тоже князь, конунг! Вертикальная мобильность называется. А что? Все правильно, «верным путем идете, товарищи!» – как сказал старшина Дормидонт Кондратьевич, кивая на колонну новобранцев, направляющихся на разгрузку вагонов. Вообще-то, это первым Ленин сказал, Владимир Ильич – пресловутый, приснопамятный, а для кого-то и вообще – гнусно прославленный. Заодно с Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. Рада всегда умиляли названия центральных улиц в маленьких провинциальных городках, уж обязательно – не Ленина, так Карла Маркса или
