Султан Гарибы довольно хмыкнул, отмахнулся от слуги – тот поставил фонарь неподалеку от сундуков и, кланяясь, закрыл за собой дверь.
– Ты прекрасна, Амани. Смотри, у меня для тебя еще подарок. Этот-то тебе точно понравится.
Девушка подняла голову, послушно посмотрела на скачущую по клетке певчую птичку. Амин прижал ладонь ко рту – вздох так и рвался. Ярость во взгляде девушки очень напомнила Валида, когда тот кричал про клетки.
– Тебе нравится, Амани?
– Да, хозяин, – голос был нежный, человеческий. Покорный.
Султан, наклонившись, схватил девушку за подбородок. Потянул, поднимая.
– Ты знаешь мое желание, Амани.
Красавица взмахнула ресницами, глядя мимо него на Амина. И мертво отозвалась:
– Да, хозяин. Как вы пожелаете.
Амин сжал джамбию, но даже шевельнуться не успел. Из укрытия, рыча что-то на незнакомом языке, выскользнула девчонка- джиннья и бросилась на колдуна.
– Не смей так с нами! Не смей! Ничтожество! Тебя бы самого в клетку! – кричала она, даже когда колдун, играючи скрутив ее сверкающими путами, склонился, рассматривая.
– Совсем еще девочка, – усмехнулся, щелкнув пальцами. Джиннья немедленно подавилась словами. – Смотри, Амани, ваша молодежь пытается отринуть вековые законы. Служить не хочет, – добавил он.
Алиф, шипя, превратился в змея и исчез где-то в тенях. Амин, не опуская джамбию, наблюдал.
– Видела моих служанок? – усмехнулся тем временем колдун джиннье. – Хочешь пополнить их число?
Джиннья извернулась в путах – и метко плюнула в лицо колдуну. Тот поморщился, вытер щеку.
– Амани, я хочу, чтобы ты ее наказала. Посади ее в клетку – раз уж ей это так противно.
Амин тихо выдохнул – уменьшившаяся девчонка заметалась по клетке, вспугнув заснувшую было птицу.
– С этими игрушками в войну… Султан Яммы совершенно помешался, – склонившись над клеткой, вздохнул колдун. – Глупец, и как только не понимает – Создатель сотворил людей по своему образу и подобию, и сделал так, что самый могущественный может повелевать всеми другими его созданиями. Владеть ими. Как я владею тобой, да, хумай?
– Да, хозяин.
Колдун кивнул, просунул пальцы сквозь прутья клетки.
– Девчонка… Может, отдать тебя гулям?
Тогда-то Амин, устав от напряжения, и скользнул к нему из тени, замахиваясь джамбией. Увлеченный насмешками над джинньей колдун казался легкой добычей.
Но колдун, взмахнув рукой, обернулся слишком быстро.
– Ибни? – не обращая внимания на бьющуюся в клетке джиннью, удивился султан Гарибы. – Я же приказывал тебя убить. Как ты выжил?
Амин вхолостую снова замахнулся джамбией, но казавшаяся обманчиво близкой фигура опять исчезла, возникнув у него за спиной.
Колдун игрой явно наслаждался.
– Так это ты тот смертный, сумевший договориться с джиннами? – спросил вдруг он. – Глупец, зачем? Ты же прекрасно знал, что я могу одним желанием сделать так, чтобы вас не стало. И хумай его исполнит. Куда она денется. Амани!
Амин, вздрогнув, снова замахнулся.
– Хозяин, – темноволосая красавца опустилась на колени.
– Смотри, как пляшет, – снова появляясь в другой стороне, усмехнулся колдун. – Спой, Амани. Пусть у него будет музыка.
– Повинуюсь, повелитель, – тихо откликнулась красавица и, запрокинув голову, закричала, наполняя воздух отчаянием и безнадежностью.
Амин, сдерживая слезы, закрыл глаза, замирая.
– Удивительно, – протянул колдун, делая девушке знак прекратить. – Для всех смертных, кроме ее хозяина, песни хумай – боль и смерть… Значит, ты поешь не только для меня, Амани?
Красавица подняла голову, глядя на колдуна глазами Валида, и Амин опять замахнулся. На этот раз попал.
Шипя ругательства, колдун зажал рану на руке куфией. А над упавшим Амином, рыча, замерло чудовище – не то женщина, не то кошка. С саблевидных громадных клыков, пенясь, стекала слюна.
