Аллат, тряхнув в последний раз волосами и рассыпав по небу розово-золотистые блестки, спряталась за куфию, давая место брату Вадду.
Стремительная, как пустынная буря, ночь упала на Мисбах, погребая город под сине-черным бурнусом. Загорелись огни, засиял дворец на горе Аиши. Стукнули копьями, сменяясь, стражники. Заскрипели, закрываясь, позолоченные ворота.
– Э-э-эй! Подождите-э-э! – раздалось над пустыней. – Подождите на-а-ас!
Стражники у ворот недоуменно переглянулись, когда у створок упало нечто в грязной, порванной абае, вопящее, как сотня верблюдов.
– Постойте, – отдышавшись, сказало оно, вытирая потный лоб. – У меня сейчас еще друг придет. Вон он, спешит. Спеши-и-и- ит! – проорало, заглушая даже звук колокола с храма Аллат.
Друг-то, может, и спешил, а вот верблюд, которого он вел за собой, – нет.
– Еще одна ночь в пустыне – и я рискую ее просто не пережить, – доверительно сообщило нечто, по голосу напоминающее мальчишку.
Один из стражников хмыкнул.
– Десять дарханов за вход в город, – произнес второй, брезгливо разглядывая то, что осталось от абаи мальчика.
– Да хоть двадцать, я уже не могу! – взвыл мальчик.
Юноша все-таки справился с верблюдом и прошел между воротами как раз в ту минуту, когда мальчишка с детской непосредственностью расспрашивал стражников о лучшем караван-сарае в городе. «И чтобы непременно с личным бассейном». «И хамамом!»
– Валид, успокойся, – устало бросил он, и мальчик, обиженно замолчав, принялся пританцовывать на месте от нетерпения.
– Откуда вы? – поинтересовался выглянувший на шум начальник стражи, пока юноша отсчитывал деньги.
– Из Иляфы, – тут же ляпнул мальчик.
– Что-то вы не похожи на бедуинов, – присмотревшись, протянул стражник.
– Из Бахра, – отозвался юноша. – У моего брата очень живое воображение, уважаемый сайед.
– Из Бахра? – изумился стражник. – Как же вы дошли к нам без проводника-пустынника?
– С трудом, – бросил неразговорчивый юноша и, потянув верблюда, поторопил засмотревшегося на месяц мальчишку, не забыв пожелать уважаемым сайедам всех милостей Манат.
– А караван из Бахра так и не пришел, – вздохнул кто-то из стражников, провожая путников взглядом. – Не будет нынче сладких фиг. А какой бахмаш без фиг…
– Закрывайте ворота! – перебил начальник
Копья снова стукнули о каменные плиты.
Ворота заскрипели.
Золотистая змея с тихим шелестом проползла мимо в заросли тростника. Подняла голову, вытянула язык и глянула вслед юноше и мальчику человеческими глазами.
– А мне сказали, – упорно твердил Валид, – что лучший караван-сарай – вон у того холма.
– А «вон на том» холме – дворец царя, – раздраженно отозвался Амин. – Ты представляешь, сколько стоит караван-сарай, располагающийся так близко к дворцу?
– Что ты жадный такой? – насупился мальчик. – Что вы все, люди, такие жадные? У тебя же еще остался жемчуг.
– Дорога до Гарибы тоже осталась. И она длинная, – попуская вперед группу жрецов Аллат, отозвался Амин. – Поэтому сейчас мы найдем рынок, и караван-сарай около него должен быть дешевле… Валид? Куда опять делся этот паршивец?!
Амин растерянно осмотрелся, но мальчишки и след простыл. Махнув рукой, юноша направился дальше по улице, решив, что в городе маленький воришка уж точно не заплутает. Раньше, в Бахре же не плутал.
Но стоило юноше добраться до фонтана перед рынком и оставить верблюда фыркать от удовольствия, как Амина обступили с четырех сторон чернокожие варвары с лесов, что далеко за пустыней и, не слушая вопросов и возражений, запихнули в стоящие тут же богатые носилки.
– Извини, – улыбнулся Валид, вольготно устроившийся на шелковых подушках. – Ты не захотел, пришлось мне брать все в свои руки.
– Ты… Что это?! – выдохнул Амин, вздрогнув, когда носилки подняли. – Эй, а верблюд?..
– Приведут, – успокоил мальчик. – Да, и я заплатил за комнату в том караван-сарае у холма. Носилки, кстати, тоже оттуда. Они были так любезны, те сайеды, так…
