– Я и забыл… – виновато сказал Илар. – Что же ты не сказал?
– А зачем? – Даран утер глаза запястьем и глубоко вздохнул. – Ночевать все равно больше негде. Переночуем и дальше поедем. А она останется здесь…
Даран снова беззвучно зарыдал, орошая плечо Илара теплыми слезами, тот сглотнул комок, перекрывший горло, и посмотрел на еле заметный холмик, на котором не было ни памятника, ни таблички, указывающей, что это чья-то могила. Но Илар помнил, чья она. Когда он купил Дарана у хозяина гостиницы, мальчик попросил ненадолго отпустить его на могилу матери, чтобы проститься, и они вместе стояли у этого холмика.
– Быстрика не было? – Илар оглянулся по сторонам, будто надеялся увидеть однорога, покинувшего повозку перед самой гостиницей. Честно сказать, он сейчас не особо хотел знать, куда подевался однорог. Скорее всего, тот бегает по лесу, охотится. А может, спит, но ведь нужно было чем-то отвлечь Дарана от грустных мыслей? Ничего другого как-то и в голову не пришло.
– Не было… – шмыгнул мальчишка, потом вдруг помотал головой и глухо сказал: – Я его убью!
– Кого?! – опешил Илар. – Кого ты убьешь?!
– Этого гада! – боднул головой Даран и хрипло, глотая окончания слов, выдавил: – Эт он! Эт он ее уби… убил! Когда она заболела, он все равно заставлял ее работать, за водой ходить, полы мыть! А если медленно ходила – бил! А она уже еле двигалась! Она горела вся! А лечиться не давал! Говорил – сдохнешь скорее, больше пользы будет! Все равно на тебя охотников мало и работаешь ты плохо! Это он ее убил! А я убью его!
– И будет скандал, убийцу будут искать и найдут. А тогда… тогда все будет очень плохо.
– И что?! И пусть! Вот ты, что бы ты сделал, если бы маму Лору убил какой-то негодяй?! Если бы измывался над ней? Бил ее? Как бы ты поступил?!
– Убил бы… – глухо сказал Илар, окаменевшими руками прижимая к себе Дарана. – Убил бы.
– То-то же! – кивнул мальчишка. – Тогда не нужно меня отговаривать!
– А я и не отговариваю, – дернул плечом Илар. – Я всего лишь сказал, что будет скандал, будут разыскивать и найдут. Нужно это сделать по-умному, чтобы не догадались!
– И как это ты сделаешь, умник? – из темноты появилась темная фигура, Илар вскочил с места, готовый драться, и тут же до него дошло – свои!
– Учитель, какого демона ты подкрадываешься, как… как… демон! У меня чуть сердце не лопнуло! Да ты подслушивал, что ли?!
– Ну да. Само собой! – ничуть не смутился Иссильмарон. – Я как твою физиономию увидел – там, за столом, тут же понял, что дело нечисто. И Даранчика не было, пропал. Сложил два и два, ну и понял. А хожу я тихо, да. Особенно если под заклятием Сухрона. Есть такое – шпионское. Правда, нестойкое, вблизи защитных амулетов улетучивается, но на какое-то время хватает. Видишь, хватило, чтобы услышать все, что я хотел услышать.
– Услышал. И дальше что? – слегка враждебно спросил Илар. – Будешь отговаривать? Скажешь, это все неправильно? Так не надо делать? Создатель сам накажет?
– Не скажу. И не буду отговаривать. Я всегда считал, что не нужно оставлять месть на усмотрение богов. Мало ли что они придумают… может, и забудут отомстить! Знаешь, я тоже против рабства. Это неправильно, когда один человек владеет другим. Это против естественного хода жизни. Кроме того, считаю, что если месть свершится, то это и будет волей богов. Если верить нашим проповедникам, все на свете делается с ведома и по воле богов. А значит, и месть, которая свершилась, суть кара божья, и нечего переживать! Не хотели бы боги, чтобы она свершилась, ничего бы не вышло. Потому – прекращайте смотреть на меня, как стражник на вошь в бороде, и пойдемте ужинать. А потом поговорим – как и что нам надо сделать. Здесь разговаривать небезопасно – если я подкрался, может подкрасться и кто-нибудь другой. Нам это надо? Мне лично – нет.
– Он не должен жить, учитель! – тихо, едва слышно сказал Даран, снова принимаясь дрожать так, что его зубы выбили мелкую дробь. – Он заставлял мою маму обслуживать возчиков! И сам с ней… А меня… меня… смотреть…
– Не надо! – быстро хриплым голосом сказал Илар. – Что было, то прошло! Будет наказан, чего бы это мне ни стоило! Клянусь!
– Я ждал, когда подрасту. Один раз чуть не зарезал его сонного – меня конюх застал и ножик отнял. Сказал хозяину, тот меня сильно побил. Я думал, помру. Кровью плевался с неделю. Конюх тоже тварь! Он щипал меня, говорил, что, если я буду с ним ласковым, он будет меня защищать, не даст хозяину в обиду. Но я ему по яйцам врезал! Опять побили… И племянник хозяина тварь! Он меня всегда пинал!
– М-да… гадюшник, однако, – мрачно бросил Иссильмарон. – Пошли, ребята! Поужинаем, потом поговорим. Хотя у меня уже
