Демоны, коты и короли

тренировки!) перешел в Серый мир. Подождав несколько секунд, представил себе место, в которое я бы хотел попасть, и… рванулся через миры!

Честно сказать, я ожидал от такого перехода чего-нибудь особенного – каких-то особых ощущений, может, боли, а может, наслаждения. Но не испытал ничего – совсем ничего. Вот я стою у фонтана, сверкающего на солнце прозрачными, разлетающимися на ветру струями, и через мгновение – вишу под потолком в моей квартире. В той квартире, из которой я отправился в свой прихотливый и фантастический путь к трону. Ну да – своей квартирой я ее теперь не смогу назвать никогда. Теперь это квартира моей бывшей. Увы.

Самое интересное, что я оказался в этой квартире именно в тот момент, когда на моей жене лежал и пыхтел тот самый, с жирной волосатой спиной – ну тот, которого я видел во сне! (Только сон ли это был?! И вообще, летая во сне – мы точно спим?!)

Моя бывшая стонала – искусственно, ненатурально, так гадко, как не стонут самые фальшивые порномодели в самых поганых порнороликах. Мне стало даже слегка обидно – ну разве можно так разводить мужика? Видно же, что ты его терпеть не можешь, ведь такую рожу может состроить только самая циничная и наглая шлюха на всем белом свете – в ту секунду, когда партнер не видит ее лица!

Я аккуратненько опустился в углу комнаты. Не выходя из подпространства, принял свой облик – облик Пети Шишкина. Того Пети Шишкина, которого бригада «Скорой помощи» снимала с покореженного автомобиля соседа.

Нет, я не видел своего трупа, хотя и думаю, что смог бы это сделать. Как я уже знал со слов Баст, для нас, демонов, нет ни расстояний, ни времени. Вот только страшновато лазить в прошлое – вдруг чего-нибудь нарушишь, и все в будущем пойдет по- иному? Моя нынешняя жизнь меня вполне даже устраивает – во всех, понимаешь ли, отношениях.

Но ведь зло должно быть наказано? Ведь не должно быть так, чтобы какая-то пакостная баба вот так брала, выкидывала своего мужа из его же квартиры, а потом устраивала здесь бордель? Неет… ты ошиблась! Не с тем связалась! Теперь я демон, и тебе придется узнать силу моего гнева! (Где-то я такое читал, и мне очень понравилось – пафосно, красиво, прямо-таки Болливуд! Умеют же люди красиво говорить, не то что я!)

Прежде чем «выйти в свет», я еще раз посмотрел по сторонам. Похоже, что здесь сейчас был вечер – за окном темно, где-то далеко жужжат машины, проносящиеся по проспекту, – привычный, знакомый фон большого города.

Квартира – она казалась мне большой, просторной, такой просторной, что я гордился, какая здоровенная у меня квартирища! И что теперь? После дворцовых покоев, после спальни, которая больше похожа на вертолетный ангар, чем на спальню, – и вот эта жалкая конурка?! А я ведь прожил бы здесь скорее всего долгие, долгие годы. Потом купил бы квартиру побольше, а может, и загородный дом, чтобы затем часами стоять в пробке по дороге на работу. Убогая жизнь! Убогая судьба! Разве можно сравнить ее с нынешней? Яркой, насыщенной, красивой… сказочной?

Мне вдруг стало смешно. Я представлял себе – как вернусь в квартиру, как отомщу убийце, как она будет умолять меня оставить ее в живых… правда, почему-то никогда не доходило до самой главной сцены – казни негодяйки. Мое «кино» заканчивалось на том, что она умоляет меня, ползая по полу и хватаясь за ноги. А потом все, занавес! Что я с ней сделал после «антракта» и что собираюсь сделать сейчас – абсолютно непредставимо. Ну что же, попробую импровизировать!

Я вышел из подпространства и тут же посмотрел на себя в высокую зеркальную стену, которую установила моя бывшая – видимо, для того, чтобы наслаждаться видом себя самой, отдающейся разным мужикам. То, что я увидел, – мне понравилось. Залитое кровью, перекошенное, но вполне узнаваемое лицо, голова слегка набок, и неподвижные белесые глаза внимательно смотрят на мир со вселенским укором и печалью.

Руки в крови, кисти рук я сделал побольше – эдакие загребущие лопаты, способные утащить за собой в преисподнюю любого, до кого они доберутся.

Сквозь белую рубашку, разорванную на полоски, пропитанную алой кровью, проглядывает сине-серое, покрытое хирургическими швами изуродованное тело. Настоящий зомбак! Классический! Прелесть, а не покойник!

– Ааааа! А! А! А!

Моя бывшая супружница задергалась, засучила ногами, между которых уютно пристроился толстый боров, – она увидела меня, тихо, маленькими шажочками, вытянув руки-загребуки подходящего к «ложу любви».

Боров воспринял ее вопли за признак удовлетворения, радостно заухал, зарычал, вызывая воспоминания о боевых треножниках марсиан (так ухали проклятые инопланетяне, выпивая кровь из несчастных горожан), заколыхался, наполняя преступное лоно шлюшки своей вонючей слизью, а потом обмяк, отдуваясь, довольно ухмыляясь, как огромный морж, только что покрывший очередную самку из своего гарема.

Но моя бывшая так и продолжала выть, указывая на меня, застывшего на месте в самой красивой из зомбачьих поз – позе