– Меня… – Адалинда тяжело сглотнула. – Меня отстраняют от дела?
– Дело закрыто.
– Но расследование происшествия…
– Этим есть кому заняться.
– Я…
– Могла бы помочь, знаю. Но в этом нет необходимости.
– Почему?
Фредерик поглядел на нее с сочувствием, и она отстраненно подумала, что подобное выражение совершенно не идет к его обычно насмешливому лицу.
– Потому что участие заинтересованных лиц в расследовании может отразиться на его результатах, – пояснил он тоном, каким доктора говорят с безнадежными пациентами. – А ты – заинтересованное лицо.
– С чего ты взял? – Она попыталась усмехнуться, и, кажется, ей это даже удалось.
– Это – моя работа. И мой отчет уже на столе у Ригана. К делу тебя не допустят.
– Мстительная тварь, – процедила женщина.
– Ничуть, милая. Мстительность всегда была твоей чертой. И именно поэтому…
Адалинда подумала, что можно все же воспользоваться револьвером. Но рука, мазнувшая по воздуху рядом с ее лицом, отогнала эту мысль.
– Тебе нужно отдохнуть, – строго приказал Фредерик, коснувшись пальцами ее лба. – Прийти в себя. А когда будешь в норме, решишь, давать ход твоему прошению об отставке или мы сделаем вид, что его не было. Договорились?
– Договорились, – согласилась она неохотно.
– Вот и чудно. – Он распахнул дверцу и соскочил на мостовую. – Всего доброго, госпожа Келлар.
Уже ненадолго. К вечеру у нее станет на одного бывшего мужа больше.
А потом… Море? Лео? Так заманчиво, но…
Впрочем, в одном Фредерик прав: ей нужно прийти в себя. Это займет день или неделю – сложно рассчитать, сколько времени понадобится, чтобы избавиться от всех негативных последствий.
Ну а после она решит, как быть дальше.
А когда решит, ей не потребуется ничье разрешение.
Шеф Бейнлаф метал громы и молнии. И чернильницу в стену метнул – было. Правда, тут же устыдился под укоризненным взглядом госпожи Марджори: не дело, совсем не дело – это ж если по всякому поводу так, ни чернильниц, ни стен не хватит.
Хотя повод был не из всяких. Не каждый день судьба такие штуки откалывает.
Взрывов три. Трупов два. Подозреваемых ноль.
– Узнали, откуда доставили ящик, о котором говорила Оливи?
– Проверяем, – опустив очи долу, отчитался агент.
– Проверяют они, – буркнул Сидда, думая, что неплохо бы сейчас чаю со льдом, остудиться. – Сразу проверять нужно было, как только посылку подвезли. Чтобы еще до того, как Лленас ее вскрыл, знать, от кого, зачем и что внутри. В доме нашли что-нибудь?
– Ищем.
– У-у-у… – Чернильницы уже не было, и Бейнлаф потянулся за пресс-папье, но рука нащупала незаметно принесенный Мардж стакан с чаем. И как раз со льдом. – Ну-ну, ищите, – рыкнул шеф, отхлебнув из него. – Что полиция? Не мешает?
– Никак нет.
Полицейскому управлению лишние криминальные дела не нужны. Спишут на несчастный случай и, если родственники погибших не станут настаивать на продолжении расследования, закроют дело в два дня. А поскольку родня что у Мерита, что у Лленаса, как Сидда знал, имелась исключительно дальняя и ни в чем, помимо оглашения завещания, не заинтересованная, так оно и будет.
– Вот и ладненько. А эти?
– Одаренные? – уточнил агент, спровоцировав неприязненную гримасу шефа. – Как куклу забрали, так больше не объявлялись.
Куклу забрали… Извращенцы! Сидда уже через полчаса на место прибыл, но даже мельком на это чудо-чучело не взглянул – быстро конкуренты подсуетились. Бумажек десяток успели состряпать: дескать, все разработки покойного магистра подлежат
