Алистера.
– Он сказал об этом во время того ужина? – догадалась она.
– Да, – не пытаясь скрыть обиду, согласился маг. Неприятно осознавать, что старинный друг, прежде всегда делившийся с ним идеями, в этот раз посвятил в свою задумку любовницу, а ему открылся между делом, в общей беседе. – Дориан немного перебрал с бренди. С ним редко такое бывало, но в последние дни, как я понял, он почти не спал и не ел, полагаю.
– Что именно он рассказывал?
– Ничего конкретного. В общих чертах обрисовал свой замысел, расписал перспективы. Вы же знаете наверняка. Бесполезный человеческий материал: умалишенные, приговоренные к казни преступники…
Магиня внимала без эмоций. Более чуткая, более набожная, более сострадательная, иными словами, любая нормальная женщина если не ужаснулась, то уж точно возмутилась бы, узнав, какие мечты вынашивал Лленас, а эта – нет. Ее ничто не смущало ни в самой идее, ни в тонкостях ее воплощения, а людям, чьи интересы она представляла, подобное обязательно пришлось бы по вкусу. Да что уж скрывать, самого Ранбаунга немало занимала эта затея. И как ученого, в смысле, возможно ли это вообще, и как практичного человека, умеющего рассчитать выгоду от любого предприятия. Наверное, лишь Дориан не представлял истинную цену своего проекта.
– Когда-то он уже работал в этом направлении, – предполагая, что не откроет великой тайны, поделился мэтр Алистер. – Начал еще во время учебы. Изучал свойства человеческого разума, способы воздействия на него и различные теории образования и переселения души. А потом вдруг увлекся механикой и забросил эти изыскания.
– Не скажите, – словно про себя обронила гостья. – Дело Эйдена Мерита как раз из этой области, да и Джек…
Джек дожидался в одной из комнат, и госпожа Келлар, если это не часть ее игры, о присутствии в доме механического человека не догадывалась. А Ранбаунг не догадывался до сего момента, что Мерит каким-то образом связан с работой Дориана. До него доходили слухи, что в прошлом Эйден провел какое-то время в лечебнице для душевнобольных, но, право слово, душевные недуги несколько лет не выходят из моды – как тут подумать о чем-то серьезном? А лечебные учреждения тайны своих пациентов хранили свято. По крайней мере, от тех, кто не мог предъявить мандат внутренней разведки. Не хотелось думать, что и в этом Дориан был более откровенен с красавицей Адалиндой, нежели со старым другом…
– Давайте вернемся к тому ужину, – предложила она. – Кто присутствовал там, кроме вас?
Ранбаунг отвечал без утайки: среди приглашенных тогда к Лленасу не было его близких друзей – максимум знакомые по академии, и мэтр Алистер был не прочь, чтобы госпожа Адалинда отныне проведывала их, навсегда забыв дорогу в его дом. Дама она, конечно, интересная, только не с его здоровьем участвовать в таких встречах.
– Что Дориан имел против женщин с даром?
Новый вопрос на несколько секунд ввел господина Ранбаунга в замешательство. Сперва тот не понял, к чему он относится, а после замялся, не зная, стоит ли отвечать. Пока гадал, шанс сказать, что сие ему неведомо, да так, чтобы в это поверили, был упущен. А для госпожи Адалинды, именно для нее, а не для ее дела, ответ был важен – так и впилась взглядом…
– Старая история, – сказал мэтр Алистер, рассудив, что чем честнее он будет, тем меньше поводов даст этой дамочке шерстить его прошлое и настоящее. А Лленасу уже все равно. – В академии он был влюблен в одну барышню… Магиню, естественно. Она благосклонно принимала его ухаживания, а потом жестоко разыграла. Назначила свидание, подвела ситуацию, так сказать, к пикантному моменту и телепортировала Дориана в клуб при главном студенческом корпусе. В виде… довольно непрезентабельном… После уверяла, что все вышло случайно, мол, не совладала с даром на эмоциях, но Дориан, естественно, не поверил. Язва эта Нора была еще та, и портал смоделировать с такой точностью «на эмоциях» вряд ли вышло бы, так что в ее злонамеренности и сомнений не было.
– Нора? – Лицо женщины оставалось бесстрастным, лишь левая бровь чуть приподнялась.
– Нора, – пожал плечами маг, – дальше не помню.
– Она была импером?
– Нет.
– В чем же тогда причина неприязни Дориана к имперам?
– Да кому же по нраву эти самовлюбленные позеры? – Мэтр Алистер снисходительно хохотнул, но, наткнувшись на ледяной взгляд, поперхнулся и закашлялся.
Магиня удовлетворенно хмыкнула и поднялась с кресла.
– Благодарю за откровенность, мэтр Алистер. Возможно, мне понадобится уточнить кое-что. Надеюсь, вы не откажете мне еще в одной встрече?
