решением. Особенно с учетом того, что все егеря сейчас заняты своими делами, а мне, чтоб достать до лейтенанта, надо только руку протянуть. Как фехтовальщик я ему по-прежнему не ровня, только вот клинки сейчас в ножнах, а в рукопашной у него шансов куда меньше, чем у меня в правильной дуэли, причем Стиг это прекрасно знает. И такую диспозицию выбрал именно он… Так, может, разослав своих людей и отозвав меня в сторонку, лейтенант решил продемонстрировать мне определенную степень доверия и готовность идти навстречу? Хм, сейчас и проверим.
– Если б тебе был нужен труп, то лучший момент, чтоб меня прирезать, ты уже упустил. Я сейчас должен был быть во-о-он там.
Я нарочито небрежно киваю на двух егерей, волокущих очередной полураздетый труп к небольшой куче других таких же. Стиг довольно улыбается.
– Соображаешь.
– За то и ценят. Так что надо-то?
– Кое-что. Маран объяснит лучше.
– Так что, домой?
– Да. Заканчиваем тут и возвращаемся.
– А караван?
– Без нас перегонят. Сержант знает куда.
– Ну, тебе виднее.
Я пожимаю плечами, демонстрируя полное безразличие. Кажется, договорились – можно выдохнуть и спокойно ждать развития событий.
Остаток дня проходит тихо и даже рутинно. Стиг отправляет захваченные фургоны под охраной большей части отряда во главе с сержантом в условленное место, затем мы наскоро перекусываем и отправляемся домой в сопровождении четверки егерей. Движемся неспешно, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Ближе к вечеру у ручейка натыкаемся на какую-то степную козу типа газели – не помню, как там она в справочнике Ролло правильно обзывается. Лучники не сплоховали, так что на ужин удается разжиться жарким на вертеле. Когда первый голод утолен и в ход идет добавка, один из егерей достает и пускает по кругу довольно объемную флягу… с той самой элитной сивухой, рецепт которой мы загнали владельцу «Пенной кружки».
Обильная пища и умеренная доза алкоголя навевают умиротворение и развязывают языки, вечерним посиделкам не мешает даже начавшийся дождь. В итоге мы, забившись в предусмотрительно захваченную с собой командирскую палатку, до глубокой ночи травим байки под шум падающих капель. И первым идет в ход как раз мой рассказ про историю появления «степного» самогона.
Ночь проходит весело, но нормально поспать не удается из-за тесноты, так что на следующее утро я немилосердно клюю носом и зеваю с риском вывихнуть челюсть. Остальные ведут себя не лучше. Но свежий после дождя ветерок постепенно разгоняет сонливость, и в форт мы прибываем, как и положено победителям, – весело распевая похабную песенку про солдата, жреца и орка, встретившихся в очереди к борделю. У ворот наша грабь-компания распадается: егеря отправляются в казарму отдыхать, Стиг – на доклад к коменданту, а я – домой с обязательством явиться вечером вместе с Ролло. Жрец встречает меня недоверчивым взглядом.
– Я уж думал, ты не вернешься.
– Была пара моментов, когда я и сам так думал. Кстати, у меня для тебя новость: ты мне по гроб жизни обязан.
– С каких это пор?
– С тех самых, как я отговорил тебя связываться с контрабандистами. Вчера Стиговы егеря покрошили пару дюжин этих охламонов. Если бы мы следовали твоему плану, то трупов стало бы на два больше.
– Ты в этом участвовал?
– А как же!
– И-и-и?
– И мне сделали предложение, от которого нельзя отказаться.
Ролло пробарабанил пальцами на столешнице нервную дробь.
– Мы можем удрать?
– Можем попытаться. Но я бы не стал. Им что-то нужно от нас – на этом стоит сыграть.
– Думаешь?
Я пожимаю плечами.
– Их шашни с орками вот-вот вылезут на свет, а мы идеально подходим на роль козлов отпущения. Мутный жрец с секретным