Я замер. Медленным движением наклонился к табурету, ставлю на пол, стараясь коснуться четырьмя ножками одновременно. Это очень важно. Квадратное сиденье не на одной линии с краем стола, я повернул, слишком сильно. Немного обратно. Жаль, на поверхности ни пылинки, а то бы яростно вытер. Я поднял взгляд.
– Как умерла?!
– По зиме заболела, подхватила какую-то хворь, а лечить, сам знаешь, особо некому. Мне очень жаль.
Я кивком подтвердил, что принимаю соболезнования, и вышел вон.
Разбитая брусчатка цепляет за носки сапог, я бреду, шатаясь, куда дорога приведёт. В сумерках плывут мимо туши домов, каменные стены в трещинах. Впереди громада Цирка Магикус, с торца пристроен Дом Шести – дворец правителей.
Стою на границе площади, что вытянутым кольцом окружает дворцовые строения. На той стороне низкие стены, глухие, точно призваны защитить правителей от собственного народа. Да и не стены вовсе, казармы и склады срослись в полукольцо, окружив овальное пространство Цирка. Замыкает дворец, узкие шпили могли бы проткнуть небо, массивный балкон для самых важных персон нависает над Магикусом. Вместе здания напоминают голову подземного бога, что вынырнул из скал в рогатой острой короне, открыл овальную пасть Цирка глотать людей, жевать зубами-казармами, полными стражи.
Если Эритор с Джетсетом там, им не выбраться живыми. Судьба Его Высочества – биться на песке арены, щедро поливая песок красным из обрубков рук и ног, пока затихшее тело не стащат собакам. Эритору повезёт больше, по тавернам шепчут о рабах Магикуса. Он ещё поживёт, хотя что это за жизнь?!
Шаг за незримую границу – внутри себя, – и я поплёлся к воротам ближайшей казармы. В такт зачастили мысли. Зачем Хурбису Эритор? Что за отряд схватил? Если из королевства Джерона, почему Хурбис не в курсе? Или плюнуть на всё, думать только о своих делах? Ведь до падения Талисмана всего ничего.
Прохожие начали коситься.
«Так, спокойно, Виллейн». Буду рычать – и до казарм не дойти, зарубят как бешеную нечисть. Я мысленно схватился за голову, столько предстоит сделать: спасти Эритора, разобраться с таинственными испарениями. Сперва кивал на остатки любовных чар амулета Унрулии. Теперь и думать не знаю на что. Одно ясно, вышибает из тела в моменты потрясений. Да, было, было, щемило в груди сладко при взгляде на Унрулию, теперь могу себе признаться, когда поздно, ничего не поделаешь, не вернёшь.
Я почуял тонкий приятный запах. Невдалеке промелькнуло и скрылось за спинами невысокое существо, показалось – мелкиндка. Закутана в плащ с вышивкой по краю, на голове капюшон. Успел разглядеть симпатичное лицо под чёлкой чёрных волос.
Я подумал о Дециаре, столице Ретунии. Как вышло, что власть захватила таинственная Шестёрка, почему начались гонения на магию? Нет, с магией понятно. Конец правления короля Рафке выдался ожидаемо ужасен, после стольких лет благоденствия за чужой счёт. Люди возненавидели теперь беспомощную магию, мигом забыв, как столько лет купались в её плодах. Неурожай за неурожаем, голод, болезни озлобили и сельчан, и горожан. Когда Шестёрка впервые кинула клич – виновата магия, – люди приняли с постыдной лёгкостью. После Длинной Ночи не осталось ни одного Стража, года не прошло, как потянулись выбитые за горные перевалы монстры и великаны, из болот лезут упыри и прочая нечисть. Даже мирные прежде велеты очнулись от каменного сна, пробуют на плечо крепость городских стен.
Печатая шаг, в сторону городских стен промаршировали три дюжины децимариев. Одеты в чёрные плащи, в руках копья, лица недовольные.
В городе дошло до бунта, уже против Шестёрки, но децимарии жёстко навели порядок, оправдывая прилипшее прозвище, из седого, казалось, навсегда мёртвого прошлого. Каждый десятый в городе был схвачен, многие из них сожжены или расстались с жизнью в Магикусе. Жестокость помогла, город притих, но подняло голову самое мерзкое со дна душ. Сосед возненавидел соседа, спеша донести, прежде чем оклевещут самого.
Мелкинды Дециара спасло то, что жили особняком, анклав небольшой, но дружный и когда-то влиятельный. Увы, времена благоденствия позади, и чужаки среди людей вот-вот станут крайними за общие беды.
На площади вокруг Магикуса ряд мраморных статуй. Герои былых времён глядят с укоризной на суетных потомков. Я иду мимо, и герои сменились королями, от последней в ряду статуи постамент и обломки ног. Надпись пытались сбить, но скульптор знает своё дело – буквы выбиты глубиной в палец. Я разобрал «… Рафке».
Мне не по нраву попытки вернуть прошлое, просто совпали чаяния мелкиндов и мои мечты о магии. Я принял предложение формально, ничего не вышло, Фитц цепко хранит тайны. А местные мелкинды, они ещё поймут – былому возврата нет. Чем раньше, тем лучше.
Через каждые шагов двести городских стен тонкие как спицы башни, верхний этаж переделан в подобие маяка, что сияет магическим светом. Сейчас башни мертвы, и это предельно ясно каждому чудищу за сто лиг окрест.
