– У нас тут просто небольшое мероприятие намечается, – кивнув на заполонившую долину нежить, пояснил я. – Ответь мне, кстати, на один вопрос: пять минут назад ты сказала, что не стала бы связываться с тем, над кем довлеет пророчество, но почему тогда этот беловолосый ублюдок…
– Он такой же игрок, как и ты, – пожала плечами демонесса. – Ты думаешь, Черный, что сильно отличаешься от него? Ты, который пару дней назад обрек на мучительную смерть пару десятков разумных?
– Не игрок, а карта в руках Сущего, ты хотела сказать, – покачал головой я. – А что до этих тварей – так они еще легко у меня отделались. Никому не позволено убивать моих людей!
– А если бы их было не два десятка, а несколько тысяч?
– Сдохли бы все… – Я понимал, куда она клонит, но я слишком долго жил в том мире, где двойные стандарты являлись вполне обычным явлением.
– Ты, волк молниевого бога, не знаешь, сколько невинных гибнет на каждой войне? Сколько раненых и пленных умирает? Ты думаешь, с алтарей темной эльфийки в мучениях в Серые Пределы отправилось меньше разумных, чем с алтарей твоего беловолосого знакомого? – Голос Лилит звучал иронично, казалось, суккуба получает удовольствие от своего монолога. – А может быть, Кильфату ты считаешь невинной овечкой? Или полагаешь, что справедливость – она такая, как о ней поют в дешевых забегаловках Карна? Война Разделения началась именно потому, что одна из сторон полагала, что с ней поступают несправедливо. Тебе рассказать о ее последствиях?
– Я в курсе, но к чему ты все это мне говоришь?
– К тому, что, как только победишь, ты перестанешь быть интересен, а учитывая, кто твоя супруга, станешь еще и опасен! Боги достаточно ветреные создания…
– А Великие демоны нет? Зачем, к примеру, ты забрала из библиотеки Хантары книгу пророчеств Маэлисы дар Карис?
– Чтобы ты не забивал себе голову разной ерундой, Черный, – легко рассмеялась демонесса, показав мне при этом свои ослепительно-белые зубки. – Ты об этом? Ну, на, – почитай… – В руках у девушки появилась небольшая, обернутая в бежевый кожаный переплет книга, и она протянула ее мне.
– Харт, – выругался я, глядя на девственно-белые листы, и поднял на Лилит взгляд.
То, что это та самая книга, о которой говорили Горм и Элиас, я не сомневался, но куда, мать его, подевались все записанные в ней пророчества?
– Сам догадаешься, или подсказать? – глядя на меня полным иронии взглядом, поинтересовалась демонесса.
– Те, кто затянут в пророчество, видят каждый ту часть, которая касается его самого? – Я закрыл книгу и протянул ее обратно. – А я настолько во всем этом увяз, что не вижу ничего?
– Ты сам ее пишешь, Черный, – кивнула Лилит.
– Но тебе-то я зачем?
– Одна из Семи Владык предлагает тебе союз – а ты еще сомневаешься, что ей ответить?! – Лилит нахмурилась, отчего стала еще прекраснее.
Вот ведь, мать его, попал! Она ведь все просчитала заранее! Прекрасно понимает, что связываться с ней, пока у меня на руке выпадающее с трупа со стопроцентным шансом кольцо, я не буду. Я ведь не кретин и понимаю: Джаэлит, обретя плоть, если и не сравнится по силам со своей матерью, то будет не намного ее слабее. Не зря же для того, чтобы сделать это кольцо, Виллу была нужна душа Великого демона. Владыки не доверяют друг другу, но, общаясь через такого классного парня, как я, мама с дочерью вполне могут если не дружить, то уж, по крайней мере, сосуществовать. А два Великих демона, не опасаясь удара в спину, в перспективе могут натворить таких дел… Плевать – все это отдаленное и совсем пока не стопроцентное будущее. Хрен с ним, я вообще не собираюсь ни во что такое ввязываться. Мне бы выбраться и Аленку с Максом найти, а там посмотрим, как оно повернется. И хмурится эта подруга больше для проформы, знает ведь, что я не откажу… Ерунда, прорвемся!
Я посмотрел на стоящую напротив меня демонессу, полюбовался пару мгновений россыпью мелких веснушек над ее возмущенно раздувающимися ноздрями и произнес:
– А я что? Я и сразу был не против – и не знаю, к чему была та твоя проникновенная речь.
– Ты… ты, – выдохнула она и улыбнулась.
– Я принимаю твою дружбу, Лилит, – помянув известной фразой хитро выделанную натуру всех женщин на свете и одной, улыбающейся сейчас мне, в частности, я вздохнул и покачал головой. Мне что-то еще нужно сказать или сделать?
Да ничего я не теряю, в самом деле. Дружба – это не клятва на истинной крови. Хотела бы она меня убить, просто забрала бы кольцо. Пророчество? Не верится мне что-то, что это оно ее останавливает. Не стала бы тогда она о нем вспоминать. Но в моей
