Чего проще – снять кад-арт и выйти прогуляться, призрак найдёт свою жертву. И всё кончится. Почему я никак не могу решиться?
«Потому что это означает сдаться! – в голове раздался голос бабушки. – С чего ты взяла, что после смерти всё кончится? Потому что таковы правила?»
– Ищешь защиты в квартире пси-специалистов, – старик вложил в голос презрение и встал. – Вот что мы для тебя – щиты.
Самое время что-нибудь сказать, потому что если старик сейчас уйдёт вот так, то вечером уже придётся уходить мне.
– Хочу помочь в расследовании, – пролепетала я, понимая, как глупо это звучит.
– Чем? – он остановился и слегка повернул голову. – Чем ты лучше пси-специалистов?
– Демон зачем-то брал меня с собой, – я заставила голос не дрожать, когда произносила его имя.
– А я, пожалуй, знаю зачем, – усмехнулся старик.
В голове низко загудело, будто там протянули высоковольтную линию. Пальцы вцепились в столешницу, я заставила себя оставаться на месте. Когда он
– На тебя охотится блуждающий, а Демон, вместо того чтобы запереть в службе контроля на семь замков, катает по городам и весям, – сказал старый псионник. – Ну, думай уже! Ты приманка, и не более.
Я облегчённо выдохнула.
– Не страшно? – старик вернулся обратно.
– Нет.
– Тогда, – Адаис Петрович выпрямился, разом перестав напоминать пенсионера, – если на самом деле хочешь помочь, если не трусишь, вымани призрака.
– Как? Когда? Где?
– Есть одно место. Мои парни пока до него не добрались, увлеклись, знаешь ли, одной новой теорией, – глава вороховской службы контроля махнул рукой, отметая инициативу сотрудников, – и немного отклонились от цели. Я же хочу кое-что проверить. Блуждающие привязаны к могиле, к месту убийства, ко всему, что олицетворяет для них негатив. Понятия не имею, какие эмоции вызывает у твоей матери, прошу прощения, у биологической матери родной дом. Неспроста же она ушла оттуда в монастырь.
– Когда?
– Сейчас. До Вереево минут двадцать на машине. Там на самолёт. Через час будем в Малозерце, а оттуда рукой подать. До темноты ещё и вернуться успеем, – он внимательно всмотрелся в моё лицо. – Или ты передумала помогать?
Вместо ответа я подхватила куртку и пошла к двери.
Поселок Вереево давно считался своеобразным пригородом Вороховки, хотя формально он находится за городской чертой. Раньше там была военная часть, потом ее расформировали, а аэродром передали в ведение городских служб. Чего там только не организовывали: и станцию по обслуживанию газопровода, и клуб парашютистов, и лётную школу, но в конце концов решено было создать на старой базе аэропорт. Реконструкция была завершена года два назад, и аэропорт работал. Но популярностью среди жителей империи не пользовался. Во-первых, обслуживались только внутренние имперские линии, а страна не так уж велика. Во-вторых, состояние отечественной техники внушало беспокойство большинству граждан. И в-третьих, цена на билеты такова, что кажется, словно летишь на другое полушарие, а не в соседний областной центр.
Всего пятьдесят минут в воздухе, пятьдесят минут тишины и тревожных раздумий. Человеку дан разум в наказание, чтобы он мог основательно испортить себе жизнь мыслями.
– Адаис Петрович, – позвала я, когда загорелось табло «пристегните ремни».
– Да?
– Вы сказали, что призрак – моя биологическая мать, это установлено точно?
– Да, – он сложил руки на животе.
Я кивнула и отвернулась к иллюминатору. Обидно получать подобные известия так, мимоходом. Хотя это мало что меняет.
В аэропорту нас встречала служебная машина местной службы контроля, но за руль сел сам Адаис Петрович, отослав специалиста, вручившего ему ключи. Тогда впервые меня кольнуло подозрение.
Малозерец – большой промышленный центр, специализирующийся на добыче природных ископаемых. Каких именно, я из школьных уроков географии не запомнила. С высоты птичьего полёта мегаполис напоминает вытянутую каплю, один бок которой упирается в Инатарские горы, охватывающие почти весь север империи, а с другого граничит с заповедником. Из-за своеобразной изолированности воздушное сообщение – почти единственный способ попасть в город, не считая промышленных туннелей через
