Я знала, что сегодня встречусь с блуждающей, но не догадывалась, что так. Острое личико, большие, широко распахнутые глаза. В отличие от смеющейся подруги, уголки ее губ едва приподняты, будто она собиралась улыбнуться и не успела. Чуть заметная складочка пролегала меж бровей, если не знать, что она там, не увидишь. Я знала. У меня такая же.
– Хочешь, расскажу о ней? – спросила женщина.
Горло сковала немота, ответить я не могла, потому что попросту не знала, хочу я что-то слышать или нет.
– Мы с Маришкой здесь родились. Это сейчас здесь пусто, молодёжь нынче не удержишь, все в город рвутся. Раньше посёлок большой был, передовой, пока уголь не кончился, – она вздохнула и, отодвинув раскрытый альбом, взялась за чайник. – Стерена, Маришкина мать, бабка твоя, померла, когда Маришке ещё и пяти не было. Отец, Витька, недолго вдовствовал, через год уж в доме Райка распоряжалась. Несладко Маришке пришлось. Знаю, чего тебе могут соседи наговорить. Мол, злая Маришка была, огрызалась на всех. А как же иначе, затравила её мачеха совсем. Любой озлобится.
Размешивая сахар, она громко стукала ложкой о фарфоровые стенки.
– Но и Раису понять можно. У неё свой сынок был, Пашка. Дурачок, прости господи, с рождения, – она перевернула несколько страниц и снова указала на карточку, на этот раз с тремя девочками. Позади них стоял высокий, нескладный парень с густыми курчавыми волосами, покрывавшими голову, словно шапка.
– Ростом-то вымахал, а разумом – дитя. Он за Маришкой хвостом ходил, точно влюблённый. Смотрел, как на икону какую аль божество. Всё, чего ни попроси, сделает, только понимал по-своему. А она смеялась. Да и я грешным делом тоже, – женщина задумчиво подпёрла голову рукой. – Один раз послали его серьгу искать в навозную кучу. Весь посёлок видел, как он её разгребал. Раиса чуть все косы Маришке не выдрала.
Совсем худо стало, когда Витька помер. У Раиски мужик появился, из пришлых, на шахту работать пристроился. Маришка девка ладная выросла, и не знаю, как так получилось, но застукала их как-то Райка. Скандал был жуткий, на весь Добытчик. Другая на месте Райки за девчонку бы заступилась да прогнала б кобеля куда подальше. А эта…
Женщина перекинула ещё несколько листов и указала на групповой снимок. Несколько человек в летних одеждах, в помещении, напоминающем столовую. Длинные столы на заднем плане и металлическое сооружение раздаточной.
– Раиска поварихой в школе работала, – она ткнула пальцем в одутловатое женское лицо во втором ряду.
Мачеха Маринаты выглядела массивной, даже спрятавшись за спинами коллег. Обычная тётка, изрядно потрёпанная жизнью, уставшая и давно переставшая надеяться на лучшее. Обвисшие щеки, кривая улыбка и небрежно собранные в воронье гнездо волосы.
– Выгнала она Маришку аккурат после выпускного. Даже документы какие-то показала. Мол, Витёк ещё при жизни ей дом продал. Так что никаких прав здесь у Маришки не было, – женщина отвела глаза, словно сказала что-то неприятное. – У нас она жила с неделю, пока мамка не намекнула: не работаешь, не учишься, пора и честь знать. По-своему права была, конечно, но всё равно обидно.
Хозяйка опустила голову, нервно провела пальцем по краю стола и затеребила край цветастого фартука.
– Ушла Маришка. Ночью, я даже проститься не успела. Наши потом долго гадали куда. Чего гадать, дорога тут одна, – она замолчала.
– Это ведь не вся история? – спросила я.
– Сюда она так и не вернулась.
– Тогда откуда вы знаете обо мне?
Линдана Павловна оперлась руками о стол, словно боялась потерять равновесие, сидя на стуле.
– Что она натворила? – уже догадываясь, что придётся услышать кое-что неприятное, спросила я.
– Не хочу, чтобы ты плохо о ней думала. Или обо мне.
– Я не могу знать, что подумаю.
– Ты не такая, как она, – женщина вздохнула и продолжила: – В обиде она была на мачеху, да не просто в обиде, а прямо-таки в ярости. Как зайдёт разговор о Райке, Маришку аж трясти начинало, кулаки сожмёт, зажмурится и бормочет: «Придёт час, и Райке всё отольётся, сама на коленях приползёт, ещё умолять вернуться будет». Так и вышло. Пропала подружка, а с ней и Пашка- дурачок.
Женщина снова отвела взгляд и отпила из своей чашки.
– Искали их. Всем посёлком. Патрули корпуса подключились. В Малозерце не появлялись. Словно в воздухе растворились. Её камни не отвечали, много ли надо, в воду швырни – и всё. Давешней зимой Сларик пьяный в озеро на тракторе въехал, сам ничего, протрезвел даже, но начинку у кад-арта пришлось менять, ещё и штраф влепили.
