количестве. И сделал это нарочно. Тем не менее девушка погибла. Наш герой, скорее всего, тоже. А кто в этом окажется виноват?
Император обвел нас всех пронзительным взглядом.
— А виноват в гибели наследника Троубриджей опять окажется Ричард, как и в случае с Вустерами.
— Так маркиза ненавидит вашего старшего сына?.. — опешила я.
— За гибель своего сына, — подтвердил император. — Они дружили с Академии, вместе отправились служить. Оба — бесшабашные храбрецы, оба — любители пощекотать себе нервы. Да и кто боится смерти в двадцать четыре года?!
Император замолчал. Теперь уж он погрузился в свои мрачные мысли.
— Ричард всего лишь выполнил приказ. Непопулярный среди юных героев, в чем-то унизительный… А юный Вустер — нет. Все хотел доказать, что если он не самый сильный маг, то уж явно самый смелый…
— Приказ был отступить? — спросила я.
— Именно. Смысл операции был в том, чтобы заманить противника ложным отступлением в ловушку. Младший офицерский состав, понятное, дело, никто в детали не посвящал.
— Но Ричард не виноват, — прошептала я.
— Ровно так же, как и вы не виноваты в том, что случилось с девочкой, — поморщился Фредерик. И я поняла, что он избегает называть жертву по имени. Вероника…
— Фредерик, — тихонько спросила я. — А с сокурсниками Троубриджа кто-нибудь говорил?
— Зачем? — удивился император.
Брэндон тем временем рассказывал нашим дамам о том, как он уже подготовился к фейерверку, но теперь, в связи с последними событиями, мероприятие придется отложить на неопределенный срок.
— А если это будет не праздник, а… В память о тех, кто погиб? — тихонько предложила Джулиана.
— Хорошо. Но только тогда, когда будут схвачены все виновные, — принял решение император и подошел к Наташе.
— Как вы? — спросил он у нее.
— До сегодняшнего дня было неплохо…
Наташа улыбнулась ему. Я понаблюдала за ее руками. Она уже пришла в себя и вязала изумительный кружевной чепчик. Я засмотрелась — красиво. Писательница поймала на себе мой восхищенный взгляд.
— Когда у меня путаются слова и я не знаю, о чем писать дальше, я беру клубок ниток и крючок. Сначала нитки связываются в узор, а потом и слова становятся по порядку.
— Очень жду продолжения! — искренне сказала я.
— Вам правда нравится сказка, которая у меня получается?
— Да.
— Странно. Никакой особой художественной ценности я в ней не вижу.
— Возможно. Но за героев переживаешь. Как за живых людей.
— А дайте и мне почитать! — вдруг попросил его величество. — Уже несколько десятков лет не читал художественной литературы. Только отчеты, доклады, донесения. Законопроекты. Жалобы. Кляузы.
— Ваше величество, — Наташа даже вязание отложила, — книга — роман о любви. Это сказка и…
— И что? — поднял на нее черные глаза император.
— Фредерик, Наташа хочет сказать, что такие книги считаются женской литературой и мужчинам их читать не рекомендуется, — пришла я на помощь писательнице.
— Почему? Я могу пострадать?
— Разве что психика, — заметила писательница.
— Ирвин меня спасет, — рассмеялся император. — Если вам будет спокойнее, я могу написать распоряжение о том, что осознаю все риски, связанные с прочтением. Будучи в здравом уме и твердой памяти, всю вину за последствия беру на себя, и вы как автор нести ответственности не будете.
— Я просто боюсь, что вам не понравится, — тихо и как-то серьезно ответила писательница.
— Но если я не прочитаю, мы этого так и не узнаем. А так, возможно, у вас появится преданный поклонник! Стихии творят что хотят! — Фредерик развел руками и улыбнулся. Видимо, последняя фраза означала у имперцев что-то вроде «пути Господни неисповедимы».
Наташа как-то странно посмотрела на императора, но тут же уставилась в свое вязание. А через несколько минут,
