Она ахнула. Ее сознание заполнили трехмерные карты интерьера «Цели» в сопровождении чего-то наподобие описания функций и содержимого каждого сектора. Она упала на четвереньки и попыталась как-то справиться с потоком информации.
– О боже… – прохрипела она.
– Если хочешь, я бы с признательностью обсудил существование божественных форм жизни, но, быть может, нам лучше поговорить о более насущных делах? Было бы предпочтительно отложить этот разговор на какое-то время до полного запечатления приказа и запоминания картины управления. Однако в данный момент это жизненно важно. Ты готова приступить?
– Нет! Просто… перестань! – Джейн извивалась на шершавом, пыльном полу хижины, сжимая руками голову. Маленькие сверкающие пчелки вырастали внутри, производили связи, что-то переписывали и оставляли после себя горящие следы, передавая данные. – Останови этих пчел! Пожалуйста! Это чересчур!
– Доктор Джейн Холлоуэй, тебе тяжело. Я помогу.
Джейн ощутила подъем, облегчение, уменьшение боли. Она открыла глаза в темноте, но эта перемена ее не испугала, а только вызвала любопытство. Ей казалось, что ее обняли, ей было тепло и спокойно. Это было чудесно, но и пугающе.
– Что ты сделал со мной?
– Я просто разделил мыслительные слои. Ты по-прежнему там, но еще и здесь. Я не осмеливаюсь слишком долго держать тебя без прикрытия. Это могло бы вызвать когнитивный диссонанс. Я не знаю, как ваш вид может отреагировать на подобное вмешательство.
У Джейн было такое ощущение, что она уходит все дальше и дальше от реальности.
– Здесь – это где?
– Со мной.
– Где ты? Физически?
– Я здесь.
Это существо явно предпочитало обтекаемые, двусмысленные ответы. Если бы ситуация не была настолько экстремальной, Джейн бы весело расхохоталась.
– Что это за форма общения? Как мы это делаем?
– Я проник в дремлющий участок твоего головного мозга. Стимуляция этой области активирует ранее невыраженный генетический материал, что, в свою очередь, возбуждает текущие структурные улучшения, облегчающие данный метод общения. Коротко говоря, мое экспертное вмешательство мне подсказывает, что у тебя происходят ускоренные эволюционные изменения.
Джейн слышала слова. Она улавливала их значение. Но она не могла понять их смысл.
А голос продолжал без остановки:
– Это любопытство. Ты концептуально знаешь об индивидуумах в твоем мире с такой способностью, однако создается такое впечатление, что ваша цивилизация решительно отрицает саму возможность существования такой способности. Подобная близорукость – преграда на пути прогресса вашего мира. Недостаток науки – если не воображения. И все же в целом все вы шестеро обучены стандартам научных исследований. Ваш вид исчезает, доктор Джейн Холлоуэй.
Джейн сглотнула подступивший к горлу ком.
– Ты и с другими так общаешься?
– Нет. Это невозможно.
– Почему?
– Я способен просматривать чужие мысли и воспоминания, что-то узнавать – в ограниченном масштабе, но я не могу с ними общаться. Быть может, со временем это станет возможно. Им не дается менсентентийский. Это мешает общению.
Джейн силилась уловить ход мыслей незнакомца.
– Менсентентийский?
– Общий язык.
– Что? Послушай, ты должен объясниться. Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Я бы посоветовал более сдержанное, спокойное отношение, доктор Джейн Холлоуэй. Я не учитель. Я не получил требуемых инструкций.
Джейн сделала глубокий вдох, чтобы подавить нарастающее раздражение, и продолжала:
– Пожалуйста, скажи мне, что тебе известно о менсентентийском.
– Я буду краток. Загрузка почти завершена. Ты должна вернуться. Общий язык пребывал внутри тебя в дремлющем состоянии, он был компонентом генетической памяти, данной тебе Кунабулой.
