– Чего вы от меня хотите?
Холлоуэй явно удивилась, но тронулась с места и торопливо зашагала дальше. Берген спустился следом за ней по нескольким лестничным пролетам. Холлоуэй остановилась только тогда, когда вошла в такой крошечный кабинет, что здесь у кого угодно мог случиться приступ клаустрофобии. Здесь был только один свободный стул. Словом, атмосфера к беседе никак не располагала.
Берген стиснул зубы. Он находился абсолютно не в своей стихии. Чем дальше, тем сильнее становились его подозрения в том, что начальство из НАСА нарочно устроило для него это маленькое задание ради какой-то хитрой проверки.
– Ну, не я лично, – ответил Берген. – Правительство.
Холлоуэй переложила стопку книг со второго стула на край письменного стола и жестом предложила Бергену сесть.
– Наше правительство не питает интереса к исчезающим языкам. Они и ныне существующим пользуются кое-как.
Берген расхохотался. Она решила пошутить? Но Холлоуэй так прищурилась, что эта мысль у Бергена сразу пропала.
– Да нет, думаю, что дело не в этом. Речь идет об уникальной возможности – о том, чего никто никогда не делал.
Холлоуэй села за письменный стол и наконец полностью уделила внимание Бергену.
– Ладно. Послушаем.
У Бергена не было никакого желания, чтобы его заперли в этой нанокомнатушке, но он не знал, как тихо закрыть дверь – мешала треклятая монстера в кадке. В коридоре было полным-полно студентов, которые могли невольно подслушать их разговор. Именно это волновало Бергена сильнее всего – как вытащить Холлоуэй в Хьюстон, не выдав при этом слишком много секретных сведений. А с тонкостью общения у него дело обстояло не очень.
Он указал большим пальцем за плечо.
– Почему бы нам не пойти попить кофе где-нибудь? Поговорим об этом в каком-нибудь более приватном местечке. По телефону вы сказали, что у вас найдется пара свободных часов.
Холлоуэй расправила плечи, положила ладони на стол и с любопытством посмотрела на Бергена.
– Позвольте кое-что прояснить. Вы – инженер-аэронавт и хотите побеседовать со мной наедине об уникальной возможности поработать на правительство США?
Берген скрестил руки на груди, прислонился к дверному косяку и пожал плечами.
– Ну да.
– Ваше удостоверение личности, сэр.
Берген растерялся.
Холлоуэй терпеливо, холодно и деловито ждала.
– Наверняка у вас есть какое-нибудь правительственное удостоверение.
Берген достал бумажник и стал искать карточку.
– ЛРД? НАСА? – спросил он и явно заинтриговал Холлоуэй. – Лаборатория Реактивного Движения, – расшифровал он, протянул собеседнице удостоверение личности и энергично кивнул. – Чем дальше, тем веселее.
Похоже, Холлоуэй осталась довольна. Она пару раз задумчиво постучала краем пластиковой карточки по столу, пытливо глядя на Бергена. Затем встала, взяла сумочку, решительно вытащила из нее связку ключей и прошла мимо Бергена, держа карточку так, чтобы он не смог до нее дотянуться.
Пройдя по коридору, Холлоуэй заглянула в соседний кабинет.
– Сэм? Я ухожу попить кофе с загадочным инженером. Если я к четырем не вернусь за его верительными грамотами, пожалуйста, воспользуйся этой карточкой для того, чтобы выследить убийцу.
С этими словами она закрыла дверь. Оттуда донесся приглушенный смех и шепот. Берген был совершенно сбит с толку.
Холлоуэй вернулась без карточки, но с теплой улыбкой.
– За руль сяду я.
В кофе она толк знала. В кафе было слишком много народа, поэтому они взяли кофе с собой, вернулись в ее машину и уехали. Холлоуэй выехала из кампуса и остановилась около «Стэнфорд Арборетум». Инстинкт ее не подвел. Рядом не было других автомобилей.
– Так на скольких языках вы разговариваете? – спросил Берген, предприняв попытку завести светскую беседу, когда они зашагали по заброшенной, заросшей тропинке.
– Я их знаю гораздо больше, чем большинство людей. А вы? – Она вздернула брови и заговорила с насмешливой интонацией.
– Некоторые стали бы утверждать, что инженерная терминология – особый язык, – парировал Берген в попытке пошутить. Не
