– Я занималась работой, ради которой меня взяли в этот полет. Я беседовала с хозяином этого корабля. А вы? Я думала, что мы согласились устроить лагерь в медицинском отсеке?
– Кое-что изменилось.
Джейн обвела пытливым взглядом остальных. Вид у всех был нервный. Уолш открыто применял свои навыки бывшего военного, и членам экипажа было удобнее принимать его лидерство. Теоретически при любом сценарии – в том случае, если бы «Цель» оказалась обитаема, – командование переходило к Джейн, но все изменилось после новых приказов из Хьюстона, и в отсутствие четких критериев командования Уолш узурпировал власть. Теперь уже ничто не шло в соответствии с теми планами, которые были приняты в центре имени Джонсона. Ничто.
– Я не знала, что вы такой нетерпеливый.
– Не нетерпеливый. Практичный.
– Так мы поэтому находимся в одиннадцати палубах от нашей капсулы?
Уолш прищурился. Джейн следила за реакцией остальных. Есть ли надежда, что они прислушаются к ней? Алан стоял позади нее. Он ее предупредил. Она могла рассчитывать на его поддержку. Гиббс явно сомневался, не мог принять решение. Аджайя была начеку, откровенно следила за развитием событий. А у Тома вид был очень странный. Потерянный какой-то.
Зазвучал голос Уолша, и Джейн отвела взгляд от Тома.
– Должен ли я поверить, что вы точно знаете, где мы находимся? Вот прямо-таки точно?
– Я точно знаю, где мы находимся. Этот уровень в первую очередь предназначен для проживания членов экипажа. – Джейн указала на ближайшую дверь. – За этой дверью – столовая.
Уолш кивнул Гиббсу. Тот осторожно открыл дверь и переступил порог. Зажегся свет и осветил просторное помещение, где неровными рядами стояли столы и стулья самых разных размеров и формы. Все здесь имело тот же тускло-зеленый цвет, как и везде на корабле.
Джейн шагнула к Уолшу.
– Это обследование корабля или побег?
Уолш поджал губы. Все молчали.
– Значит, побег. Но от чего конкретно? От инопланетянина не исходило угроз. Наоборот.
– Не согласен.
– И на чем основано ваше мнение?
– Это бессмысленный разговор. Я не уверен даже в том, что сейчас беседую с Джейн Холлоуэй.
– О чем вы говорите? Это глупо.
– Неужто? Ты сама говорила, что он у тебя в голове. Даже если ты – это ты, ты никак не можешь быть объективна.
– Это просто неправда. Послушайте, вы мне даже шанса не дали хоть что-то объяснить. Здесь слишком многое поставлено на карту. Нечто большее, чем все мы, вместе взятые. Это больше и важнее, чем Земля.
– Не сомневаюсь. Уверен, он убедил тебя в том, что стал жертвой обстоятельств. И теперь ему нужна твоя помощь, чтобы выжить.
– Он… Я…
Джейн сделала шаг назад. Она не знала, что сказать, и бросила взгляд на Алана. Он был грозен, как туча.
Уолш решил не упускать достигнутого преимущества.
– Он сказал тебе, что ты особенная, что только ты все понимаешь и только ты сможешь убедить остальных, что он говорит правду. Сначала он делает тебе больно, а потом снимает боль, верно?
– Вы не знаете, что он мне сказал, – пылко возразила Джейн, стараясь скрыть свое смущение. Она пыталась понять, что происходит.
– Классический Стокгольмский синдром, Холлоуэй. У тебя это на лице написано. Все, что я только что сказал, – чистая правда.
– Я еще ни слова не сказала, а вы уже все перевернули! НАСА…
Уолш не дал ей договорить:
– Я пытаюсь защитить тебя. Я пытаюсь защитить всех нас. Я не знаю, что нужно этой твари. Никто из нас не знает, а меньше всех – ты.
– Все не так, черт побери! И я не позволю вам дискредитировать меня подобным образом! Разве все идет в соответствии с планом? Нет. Я понимаю, из-за чего вы так нервничаете. Вы не понимаете, что происходит. Это пугает. Я это осознаю. Но нам нельзя
