Что ж, раз так лучше…
– Стазис я сейчас сниму. Будет чуточку больно…
Легкое покалывание волной прокатилось по телу. Эта боль – не боль по сравнению с тем, что я испытала.
– Открывай глаза.
Открыла резче, чем следовало. Они заслезились от света. Пошевелила руками, и первое, к чему я прикоснулась, был любезно протянутый мне стакан воды.
Утолив жажду, я осмотрелась. Комната была полностью белой. Стены, пол, стул, кровать, тумбочка… Чего-то явно не хватало…
– Зеркала нет? – скорее констатировала, чем спросила я.
Женщина подтвердила, объяснив отсутствие этого предмета интерьера нежеланием вгонять меня в депрессию. По ее мнению, переживать не стоило, шрамов не останется, а вот неприятное отражение может поселиться в памяти если не навсегда, то надолго.
Я не стала спорить и категорично требовать зеркало. Наверное, и вправду лучше ничего этого не видеть.
Поздно вечером после ужина в постели меня известили о приходе отца и целителя. Я ждала этого часа весь день. Как бы там ни было, но я действительно ощущала его родным человеком, а поддержка близких всегда необходима.
Выглядел папа… не очень. Хмурый, задумчивый, озабоченный. При виде меня сначала улыбнулся, потом пообещал прикончить «того ублюдка», который осмелился сделать это с его дочерью. Когда же поток ругательств иссяк, он пригласил в комнату целителя, увидев которого я, мягко говоря, удивилась.
– Значит, просто имеешь предрасположенность, да? – не удержалась я от подколки.
Джен хитро улыбнулся и, подойдя, поцеловал меня в лоб.
– Могу оставить все как есть, хочешь?
Папа тоже заулыбался. Я от них не отстала, улыбнулась пошире.
– Оставляй! Тогда точно все женихи будут мои.
И надо же было в момент этой шутки, когда папа и Джен засмеялись, войти Витору! Он сразу же помрачнел, сжал зубы и вылетел вон.
– И как ты могла связать себя с этим… – поморщась, прокомментировал Джен и уже с улыбкой обратился ко мне: – Ну так что, шрамы оставляем или долой этот кошмар?
Он еще спрашивает!
– Долой!
Если бы я знала, как это больно и неприятно, предпочла бы ходить в шрамах. Кожу то стягивало, то кололо, то щипало, то, наоборот, растягивало так, что казалось, она лопнет. Все это заняло примерно полтора часа, и, когда закончилось, я вздохнула с облегчением.
– Один шрам не поддался, – с наигранной бодростью оповестил Джен. – Но радуйся, он на правом бедре, так что кроме мужа никто не увидит.
На правом бедре? Странно. Именно на правом бедре в мой первый день пребывания в этом мире Витор не обнаружил шрама. Это что же, мое тело теперь в точности повторяет тело Ирэне? Не может такого быть!
Джена шрам на бедре не удивил, отца тоже. Получается, о нем знал только Витор. Единственный, кто мог подтвердить или опровергнуть мое предположение, – мой «жених», который недавно неправильно истолковал мою шутку. Значит, неприятный разговор мне обеспечен. И я даже готова стерпеть этот разговор, лишь бы узнать, оправданны мои опасения или нет.
Отец, к сожалению, сидел со мной недолго. С ним было спокойно, хорошо, и я перестала размышлять о шраме. Его позвал ректор переговорить по поводу нападения, а Джен остался со мной, и с ним мне тоже было о чем поболтать. Я не стала ходить вокруг да около и сразу перешла к делу, подозревая, что он явился не просто свести мои шрамы.
– Когда начнем готовиться к краже? – спросила я в лоб.
– На территории Академии моделировать дворец и кражу нельзя – подозрительно, да и лишние глаза и уши нам не нужны. – Джен лукаво подмигнул. – Я буду забирать тебя через день в мой… дом. Там уже все готово для тренировок.
И он так легко об этом говорит? Словно мы не в королевскую сокровищницу собираемся проникнуть, а в магазин за конфетами сходить.
– А ничего, что с магией у меня беда? – Пессимизма мне не занимать.
– У нас есть время это исправить.
