– Тогда плохо будет, – угрюмо посулил Пёс. – Для них, конечно, хех, – хмыкнув, уточнил он. – Кончать придётся, иначе в схрон залезать слишком стрёмно.
– Это почему? – не въехал Удав. – Может, они тоже знают о том убежище и просто хотят спрятаться…
– А ещё очень даже может, что они следят за нами, ну или за кем-то из нас. Мы добровольно влезем в каменный мешок, им останется только прихлопнуть там, как вискунов каких-нибудь. Выжгут на хрен, и все наши грандиозные намерения пойдут прахом.
– Не нагоняй жути, – осадил его Орёл, – кто ж им даст прихлопнуть! Спрашивается, мы сталкеры или где? К тому же, насколько я чую, они повернули, пошли доступным маршрутом и в заросли за нами не попёрлись.
– Получается, они действительно шли не за нами, – подал голос Реверс, высмотревший силуэты несостоявшихся преследователей. – Правда, углубляются в заросли там, дальше, и куда сейчас ломятся, непонятно. Мы-то знаем, где укрыться, но получается, что эти тоже имеют схрон поблизости… Проследить бы за ними.
– У нас другие задачи, – напомнил Орёл.
– Тебе что, одного схрона мало? – спросил Удав.
– Как может быть много схронов в Троте? – парировал Реверс.
– Много не может, а лишнее брать не стоит, – стоял на своём новичок.
– Извечная дилемма всех игроков, – сказал Реверс, продолжая сканирование. – Подфартило, что делать? Остановиться или на волне удачи снять банк…
– Когда в казино пойдёшь, там расскажешь, – усмехнулся Пёс.
– Я бы не прочь сходить, но только в Лас-Вегас, – поделился желанием Реверс.
– Там сейчас тоже не разгуляешься по игровым залам, – напомнил Удав.
– Вот-вот, – согласился Реверс, – зато, говорят, в этих заброшенных залах можно толковым хабаром разжиться.
– А при чём тут это? – удивился Удав.
– Я слыхал, – пояснил Реверс, – что аура многолетних игр, миллионов выплесков азарта очень устойчива, и она по-своему изменила абнормальность в залах. Теперь такие места притягивают к себе толковые артефакты, и они периодически там появляются. Может, шестой Ареал тоже любит покрутить колесо фортуны, заразился азартом.
– Досужая болтовня, – обрезал Орёл, – поверьте, я там бывал, и никакой особой ауры нет и в помине. Груды хлама, разломанные столы и автоматы, и толпы одержимых бросаются на всё, что движется.
– Я слышал, что эти одержимые есть только в Вегасе и что они вовсе не мутанты, – заметил Удав.
– Это правда, – согласился Орёл, – но, как всегда, неполная. Одержимые – это люди, которые попали под облучение американского Ареала в тот злополучный день, когда первоначальная абнормальная отчуждёнка выплеснулась и захватила огромные территории вокруг себя. Звёздно-полосатые вояки решили поэкспериментировать и распылили над городом вирус. В итоге одержимые – то, что вышло после эксперимента.
– Люди приехали поиграть и остались в столице развлечений до конца дней своих, – задумчиво отозвался Удав. – Многие из них, наверное, об этом мечтали, но не таким способом.
– Бойтесь заветных желаний, они иногда сбываются, – философски прокомментировал Реверс и сообщил: – Я посчитал, в группе четырнадцать чмошников.
– Многовато для обычной группы сталкеров, – сказал Удав.
– В другой ситуации мы бы выясняли что к чему, но не сейчас, – сказал Орёл.
– Пёс, идём дальше, – Удав с опаской посмотрел на небо в просветах между древесными кронами, – а то застигнет нас…
– Не ляпай языком, и всё будет хорошо, – проворчал Пёс.
– Далеко до схрона? – спросил Реверс, тоже поднимая взгляд, но смотря через сканер.
– Мы почти на месте, – заверил Пёс, – давайте за мной.
Но квад успел пробежать от силы десяток метров. Замыкающий Орел вдруг издал короткий сдавленный вскрик и рухнул, как подстреленный очередью в упор. Реверс тотчас окликнул бегущих впереди, и трое сталкеров нырнули в траву, залегли в ней. Что произошло, никто не понял, и они поползли к Орлу… Наставник был живой, но находился в беспамятстве.
– Что с… ним?… – выдавил новичок. Кажется, из троих учеников он больше всех испугался, что у Орла может случиться фатальный сбой.
– Поди догадайся! – зло бросил Реверс. – Бежал – и брык, отрубился. Хорошо хоть, жив… Младшего напарника Орла случившееся, наоборот, прямо на глазах вгоняло в ярость. Он шёпотом, но очень злобно и витиевато начал материться.
