Раскрыв картонную обложку и постучав сарделькой своего пальца по единственному листику с коротким отчётом, полный мужчина нажал на панели селектора кнопку вызова.
– Опер-рация «Эхо радианта». Доложить обстановку! – рыкнул он в тонкую кишку старомодного микрофона, торчащую из панели.
– Объект, идентифицированный как доктор Пильман, – мгновенно и без каких-либо приветствий ответил голос подчинённого на той стороне зашифрованного канала связи, – никаких подозрительных действий не предпринимал. Занял квартиру на последнем этаже в брошенном доме недалеко от границы. За прошедшие сутки видимой активности не проявил. Спит, стоит у окна, бродит по комнате, ничего не дела…
– А где гарантия, что это именно тот самый Валентин Пильман?! – шеф раздраженно перебил подчинённого и сам себе под нос пробурчал: – Ну вот, даже сгинувшие в других Зонах покойники оживают в этом чёртовом тихом омуте…
– По всем показаниям это он! Сканирование подтверждает визуальную идентификацию. Нам удалось его хорошенько просветить, благо точка местонахождения открыта для средств наблюдения. Он там как на ладони.
– Где же тебя носило столько лет?… В какой заднице ты прятался?… Как жив-то до сих пор?… – Начальник сыпанул в пустоту вопросами. – Ведь давным-давно же тебя похоронили, а ты такой… Здрасьте, я ваш дедушка Валентин…
– Э-э… брать его, сэр? – уточнил подчинённый, подслушав размышления шефа.
– Нет! Пока наблюдайте. Если это он, тогда крайне интересно, что сделает. Рано или поздно сделает же… Если не он, тем более интересно, чем займётся тварь, которой захотелось прикинуться не кем-нибудь, а Валентином Пильманом…
– Принято, сэр! Вас ждать?
– Разумеется! Если ожидание затянется, будем брать, и когда мы его возьмём, хочу сам посмотреть в глазки этому яйцеголовому, именем которого прозвали источник бед, с которого на нас свалились инопланетные подарочки…
…Просторная комната, расположенная под прохудившейся крышей многоэтажного дома, мало чем отличалась от какого-либо другого помещения, расположенного в любой «отчуждёнке». Серо-бурые от пыли и дождевой воды обои давно слезли со стен и скрутились под ними в грязевые рулоны. На вздутом потрескавшемся линолеуме то там, то тут колосились мелкие кустики, семена которых попали сюда с голубиным помётом, покрывшим здесь не только пол, но и остатки сгнившей полуразвалившейся мебели.
За уцелевшей створкой стекла старого покосившегося серванта стояли несколько разбитых фарфоровых фигурок и надщербленных гранёных рюмок, покрытых плотной вуалью пыли. Полкой ниже пухли от влаги книги, насквозь пропитанные чёрной плесенью. Распахнутые дверцы серванта криво висели каждая на одной-единственной ржавой петле, а выдвижные шкафчики были вытащены и брошены рядом.
На противоположной стене, сохранившей следы каких-то креплений, одиноко висел позабытый портрет бабульки в старомодной одежде. На месте вырванной с мясом батареи в мутной лужице валялась кучка хлама, оставленного мародёрами. А под облупившимся потолком висела сгнившая от времени старая люстра с единственным треснутым плафоном. Все рыхлые вздувшиеся двери либо были выломаны, либо давно упали сами.
У окна комнаты стоял немолодой крепкий мужчина в обычной «городской» одежде. Не похоже было, что он из тех полоумных бродяг, которые всё ещё хаживают в Зону, будто намеренно стремясь достигнуть «порога невозвращения». Не похож он был и на военного или учёного. Не имелось при нём ни оружия, ни униформы, ни специального снаряжения, ни каких-либо научных приборов. Да что там приборов! Он не принёс с собой ни рюкзака, ни сумки, ни даже простого пакета с едой или водой. Он просто стоял у окна последнего этажа высокого, бывшего жилого дома и смотрел вдаль поверх крыш, в сторону, где в небе над Зоной каждый вечер садилось красное солнце.
У этого окна мужчина часами выстаивал уже не первые сутки. Иногда в качестве разнообразия он обмерял шагами периметр комнаты либо ложился на дряхлый матрас, брошенный когда-то в углу. Но при всём при этом человек ни разу не заснул, ни разу ничего не съел, не выпил и, соответственно, не справил естественной нужды, малой или большой. Сутки за сутками напролёт он просто торчал в этой сырой облезлой комнатушке и, судя по всему, в ближайшее время покидать её не собирался.
Так миновала целая неделя, пошла вторая…
Мужчина всё ещё чего-то ждал. И он даже не пошевелился, лёжа на старом матрасе, когда внизу на улице прорычали мощными движками и скрипнули тормозами бэтээры, а в воздухе снаружи засвистели лопасти геликоптеров. Ему было абсолютно всё равно, когда под отрывистые крики команд по ступенькам вверх ломанулись упакованные «космонавты», а за окнами повисли чёрные канаты штурмовой группы. Он так и лежал безжизненным манекеном, когда в окна запрыгнули первые бойцы, а по верхнему этажу уже рассыпались спецназеры в тяжёлой броне.
