двуручником, поднявшегося следом за белобрысым, появилась «пятерка». Усатый, но безбородый гном получил номер четыре, стройная почти до прозрачности эльфийка в наряде, который Хэйт назвала бы (если б кто спросил) отсутствующим, пометку в виде троечки. Эта пара, забравшись внутрь башни, технично заняла позиции за спинами орка и латника (человека, если по расе).
Барби рыкнула, дразня и провоцируя вражин, длинным, тяжелым прыжком (орчанка ее форм в полном доспехе, со щитом и мечом «легко» прыгать не могла по определению) рванулась вперед, выставив в оборонительном жесте щит.
Третья пара противников почему-то медлила, задав тем самым этическую задачку Хэйт: дать отмашку на нападение при неравном соотношении или ждать – признаков агрессии те четверо, что уже стояли напротив них, не проявляли. Нечестно, «не спортивно», против почти что гарантированного «победно».
– Невидимок нет? – спросила она у Маськи.
– Не-а, я бы сказала, если б были, – отмахнулась гнома, пыхтя над перетаскиваемым булыжником. – А чего мы все ждем? Таймер-то тикает.
Истаяло уже шесть минут от старта, а ни одного удара еще не было нанесено!
Наконец показались «единичка» и «двойка» – два человека, один в рясе наподобие монашеских, другой в разноцветном тряпье («Клоун», – мысленно заклеймила его Хэйт, причем, когда парень достал лютню, мнения не изменила).
– Единицу, потом тройку! – не томя больше ожиданием напарников, проговорила адептка.
И сразу же применила трясину на область рядом с Барби. Рэй метнулся к первой цели (раньше Хэйт не видела в его исполнении такого «рывка», видимо, успел убивец прокачаться до двадцать пятого и проучить новые умения), Маська, бросив возню с «запчастями», выбежала чуть вперед, готовая защитить своих лекарей, если кто к ним сунется.
Соваться было некому: на «пятерку» Хэйт истратила обращение в камень (ощутить его урон на себе не хотелось), «единицу» едва ли не мгновенно срезал Рэй, Кен превратил «тройку» в подушечку для иголок, то бишь, конечно же, стрел; в «монаха» он не успел ни единой стрелы выпустить, так резво с ним управился убивец. Бард-клоун играл «песнь страдания», постепенно снижающую хп и мп группы, но на него даже внимания никто не обращал: лечение Монка перебивало потерю здоровья, а банки помогали не «проседать» по мане.
«Тройка», тщетно пытавшаяся скастовать что-то, жила ровно столько, насколько хватило ее «мыльного пузыря» – щита, поглощающего урон. Назывался «пузырь» как-то иначе, вроде бы «магический барьер», но Хэйт обозвала его так по внешнему виду.
Дальнейшее было делом техники, остаток боя занял чуть больше минуты.
– Тряпки совсем ватные, – высказал Рэй, когда латник, будучи последней по значимости целью, звякнув металлом о каменные плиты, упал замертво.
Фразу Хэйт легко «перевела»: враги в тканой броне убиваются до смешного просто. Да и с остальными, по сути-то, «потеть» не пришлось…
– Чего стоим? – возмутилась Мася. – Я одна буду подъемник собирать?! Три малые цепи осталось найти и приволочь, помогайте.
Вмиг устыдившиеся напарники врассыпную рванули на поиски в грудах хлама означенных цепей. Хэйт, пробегая мимо провала, через который недавно перелезали ребята из «Команды 1», не утерпела, глянула вниз. Соперники мялись между башней и возведенным укреплением (что прояснило причину запоздалого подъема пары бард – монах), эмоционально жестикулируя и, кажется, ругаясь.
– Давайте не будем сразу наверх подниматься, а подождем их? – предложение адептки понимания не встретило, но она продолжила настойчивее: – У них, кажется, какая-то проблема. А я не хочу поступать, как группа, разделавшая нас на первой нашей арене. Пусть все будет честно.
– Хэйт, ты…
– Ушастая!
– Они бы на нашем месте не…
– Нецелесообразно.
– Ты права. Подождем.
Хотя загомонили друзья все «оптом», последняя реплика заставила всех захлопнуть рты. Монк же скромно опустил очи долу, будто и не он это сказал, а ветер, гуляющий по этажу…
Хэйт и сама не понимала, что на нее нашло. Сказала, что чувствовала, не задействуя при этом рассудок.
Но больше никто перечить не стал – они дождались команду противников, дали им время, чтобы собраться наверху и даже
