воспринимает как-то очень уж «живо»… Ирония иронией, а за такое признание можно поплатиться, что в ее ситуации крайне невыгодно. «Милая женщина» с неизменной улыбкой, как на картине Рембрандта «Даная», делила своих пациентов на три категории: безусловно больные, условно больные и условно здоровые (эту «систематизацию» Вероника случайно услышала, придя как-то раз раньше назначенного времени, доктор делилась своими наблюдениями с практиканткой). Безусловно здоровых для этой женщины не существовало. И перейти в категорию «безусловно больных» с сопутствующим диагнозом Вероника совсем не горела желанием.
Улыбка… Вероника, по правде-то, не особенно разбирающаяся в людях, была убеждена, что «милая женщина» (называть по имени-отчеству врача девушке претило) не перестанет улыбаться, подписывая любой, даже самый страшный диагноз, а если вдруг понадобится, то и курок взведет с той же улыбкой.
– Б-р-р, – поежилась Вероника, совершенно не радуясь предстоящему визиту, но понимая, что до конца месяца осуществить его придется.
Нет, этой женщине она будет говорить только о своих успехах в живописи. О том, что не вызовет подозрений. А неписи? С этим она разберется сама, тем более, чего-то такого Вероника подспудно ожидала еще с момента встречи со жрицей Каштэри – все- таки невероятно детализировано поведение НПЦ в игре, да и полное погружение располагает к адаптации. Опять же ближе восприятие – лучше понимание, а это, по сути, сплошная польза.
«Позвоню завтра, договорюсь на тридцатое», – собираясь ко сну, приняла решение Вероника. Игровые зверушки, варги, обрычавшие ее сегодня со всех сторон, при одной мысли о «милой женщине» представлялись добрыми, безобидными серенькими пушистиками.
…Ей снился Архидемон – именно с большой буквы, величественный, пугающий. Инфернальные крылья его целиком закрывали разрушенное поселение, сам он был громаден и могуч. Архидемон скалился, обнажая три ряда острых, как бритва, зубов, а Веронике виделась в его оскале улыбка «милой женщины».
Во сне Вероника обнаружила, как можно сокрушить это олицетворение мощи инферно. Но, как ни досадно, к утру сон развеялся, не оставив воспоминаний.
На следующий день, дождавшись Кена, группа выдвинулась в новый поход. Им нужна была крепь (ближайшая, с портальными вратами), чтобы наконец приступить уже к основной цели своего явления в орочьи земли. Лучника по ходу движения пытали о его общении с авантюристом.
– Парень вменяемый, ПК у него было, как я понял, едва ли не первое, причину он назвать отказался, но она явно была, – рассказывал эльф. – Предложение твое, Рэй, ему в целом интересно, но у него на ближайший месяц (это с его слов) свои планы. Возможно, потом он выйдет на связь – я передал ему контакты. Вообще, он мне понравился. Умный, цепкий, еще и веселый. Хороший комплект.
После такой рекомендации (а Кен словами не разбрасывался, это все знали) отказ парня присоединиться печалил еще сильнее. Но ответ не был совсем категоричным, так что с идеей «придружить» забавного авантюриста к компании не распрощались.
– Народ, я вчера вот над чем весь вечер думала, – заговорила гнома. – Если неписи не идут в атаку на демонов, только защищаются, а игроки эпического босса-двухсотку еле-еле запинали – у дроу, когда от прорыва инферно отбивались, все же видели? – на форуме потом писали, что он двухсотый был…
Все, кроме Хэйт, покивали – квартеронка, к стыду своему, так и не посмотрела запись боя игроков с эвентовым боссом, ключевой момент в обороне ее «исторической» родины.
– Так вот, как пятисотку-то игрокам складывать? – докончила свою сумбурную речь Мася. – Нереально же!
Компаньоны задумались: вопрос был из разряда «хрен пойми», и при этом важность его не оспаривалась.
– Храмы в стороне не останутся, – вспомнив поведение «учителя», жреца Балеона, высказалась Хэйт. – Даже те, чьих «паств» это не касается напрямую… Но…
– Что – «но»? – спросил Рэй, сощурившись немного хищно.
– Не знаю, – развела руками адептка. – Не могу сообразить…
Что-то вертелось в голове девушки, какая-то важная мысль, но Хэйт никак не могла ее «ухватить».
– Это «но» точно есть! – уверенно сказала она. – Вы же мне верите?
Друзья, разумеется, заверили ее, что доверяют ее суждению и интуиции. Вот только озарение, которое почти что витало в воздухе, так к Хэйт и не пришло.
В Дорбе (так называлась крепь), до которой добрались спустя два часа, миновав ряд деревенек (весей, точнее, но привычное
