товара, если бросить его нет возможности. Сейчас они были практически без ничего, разве что резиновая шкура «химзы» сильно стесняла движения, но все же можно было сказать, что бежать спутникам пришлось налегке.
Карина с самого начала взяла хороший темп, такой, что сам Нель еле поспевал за несущейся как ракета девушкой, что в принципе, понятно: он старше ее практически в два раза да и весит в два же раза больше. А она молодая, не рожала еще наверняка, веса лишнего нет.
Сколько они уже шли? Сколько бежали? Некоторое время мародер пытался считать шаги, но потом бросил это безнадежное дело, поняв, что с каждым метром все сильнее и сильнее крепнет уверенность в напрасности всех усилий. До того места, где он с караванщиками прятался от Червя в первый раз, идти было никак не больше сорока минут. Нелю же казалось, что прошло уже как минимум в три раза больше времени.
Продолжая бежать в темноте, спутники со всего разбега врезались во что-то твердое и эластичное с такой силой, что их отбросило на несколько шагов назад.
– Что это? – закричала девушка. – Что это, Нельсон?
Сердце мародера ухнуло куда-то в брюшную полость. Он приготовился к привычному приступу головной боли, но ее не было. Неужели мутанты с моста действительно исцелили мужчину?
Выхода нет? Какая-то паутина или пробка? Но ведь как-то же здесь эта тварь прошла? Или, может быть, это тело самого червя, нажравшегося сырой глины и издохшего? Нельсону резко стало не хватать воздуха, рука сама собой потянулась к маске, но он силой воли заставил себя отдернуть ее и взяться за нож.
Тело червя? Черт с ним, это всего лишь тухлое мясо.
– Надо рубить – буду рубить! – прорычал мародер, заставив Карину отшатнуться, и повел обоюдоострое лезвие ножа вверх от уровня живота, рассекая преграду, стоящую между ним и свободой.
Что-то встрепенулось и запульсировало; из рассеченной отобранным у исламиста ножом стенки полилась какая-то вязкая дрянь. Просунув пальцы в прореху, мародер потянул стенку в сторону, с глухим треском разрывая, расширяя ее сильнее, и снова всадил нож в глубину.
Жидкость продолжала вытекать, и с каждой секундой стенка становилась все менее упругой. С рычанием Нель снова и снова всаживал нож в эту преграду, расширяя старую прореху и проделывая новые.
В очередной раз зарычав от натуги, он растянул стены разреза в разные стороны и смог, наконец, прорваться через преграду. В глаза ему тут же бросились извивающиеся членистые тела, будто бы пытающиеся вырваться на свободу.
Яйцевой кокон. Недоразвитые детеныши гигантского червя, сон которых был потревожен вломившимся в их временное жилище мародером. Расталкивая рвущиеся к нему тела, он двинулся вперед против тока жидкости, туда, где находилась противоположная стенка.
Воздуха не хватало, фильтр практически моментально оказался забит вязкой дрянью, наполнявшей кокон червя, видимость была практически нулевой, извивающиеся тела мелькали все чаще и чаще.
Одна из тварей обвила ногу, заставив Нельсона упасть на колени. Он опустился и вонзил в мягкое бескостное тело нож, двумя движениями распластав его, как японский повар режет мясо для своих мудреных блюд.
В глазах потемнело от недостатка воздуха, но мародеру уже удалось нащупать противоположную стенку чертового кокона. Недолго думая, он вонзил в нее нож, надавил всем весом, а через секунду вывалился наружу, в практически мгновенно образовавшуюся лужу слизи.
Все, на что мужчине хватило сил после этого – отползти от извергающей жидкость прорехи и выкрутить забитый слизью фильтр. Он наконец смог судорожно вдохнуть затхлый воздух этого подземного хода, в тот момент показавшийся ему слаще, чем майский запах сирени в былые времена.
Перевернувшись на спину, обессилевший мародер вытащил из кармана запасной фильтр и вкрутил в противогаз. Где девушка? Нужно возвращаться за ней…
Возвращаться за Кариной не пришлось: она лежала на полу пещеры в том месте, куда несколько секунд назад вывалился сам Нельсон, и вяло шевелилась, пытаясь нащупать запасную фильтрующую коробку.
Заставив себя встать, Нель подошел к ней и помог вставить фильтр на место.
– Свет… – прошептала девушка, пытаясь отдышаться. Подавилась слюной, закашлялась, но сквозь кашель и хрипение снова повторила: – Свет.
Мародер наконец догадался обернуться. Метрах в ста от спутников ходы червя выходили на поверхность. И свет, едва-едва проникавший в пещеру, ночной свет серого мертвого города, в тот миг казался Нельсону намного ярче самых мощных фонарей и
