Аллахом проклятое убежище. Только шуршание стеблей папоротника изредка нарушало абсолютную тишину.
Карина наконец решилась и сделала шаг вперед, к повернувшемуся к ней спиной мародеру, топча покрывавшие бетон пола стебли.
За первым шагом последовал второй, за ним третий. Девушка по-прежнему видела только сгорбленную спину, она не знала, что делать. На секунду остановившись, будто пытаясь найти в себе силы и решимость, Карина прильнула к мужчине и обвила его руками.
– Ты не знаешь, каково это. – Голос Неля был абсолютно спокоен, что удивительным образом противоречило его словам. – Не знаешь, как это – резать на части голову человеку, которого только что пытался спасти, потому что гребаные споры превратили его в болванчика. Не знаешь, каково это – отрезать ноги лучшему другу, чтобы дать хоть мизерный шанс выжить, чтобы не бросать его зажатым между двумя бетонными плитами. Не знаешь, как это – убивать людей, с которыми, если бы не эта чертова Война, ты мог бы быть другом. Ты вообще ничего не знаешь…
Карина продолжала молчать. Она не понимала, о чем говорит этот человек, не знала, что с ним делать и куда пропал тот прежний Нельсон, отморозок, который, казалось, способен на что угодно и которому все по плечу.
Она просто продолжала обнимать повесившего голову и ссутулившегося мародера, который, казалось, потерял стержень, поддерживавший его все это время, и теперь только жесткий каркас общевойскового защитного комплекта не давал ему растечься по полу, как выброшенной на берег медузе.
– У власти не бывает нормальных людей, понимаешь? Потому что нормальный человек туда не полезет. Ему этого не нужно, у него свои проблемы, свои заботы… – продолжал он. – А даже если случайным образом и попадет, то сработает механизм «из грязи в князи». Как после революции…
Девушка не понимала, о какой революции он говорит… Может быть, что-то у них в переходе происходило? За двадцать лет что угодно могло произойти.
Двадцать лет казались девушке огромным сроком, поэтому она и не могла представить, что говорит мужчина о делах давно минувших лет, произошедших аж в начале прошлого века.
– И… – Нель на секунду остановился, чтобы набрать воздуха, и продолжил: – Что бы я ни пережил, есть вещи страшнее. Помнишь ту крепость в канализации? Или… Год назад в жопе мира, на другом конце города, я наткнулся на переход. Открытый гермозатвор. Думал, может, там чего хорошее есть, а там трупы обглоданные… Понимаешь? Головы простреленные и голые кости, и это не разложение, их действительно жрали, там целая мясницкая. А потом, видимо, кто-то опомнился и в еду яда насыпал. В эту самую еду, в общий котел, где человечина, откуда весь переход жрал. Умерли все, кто-то, видимо, пытался на поверхность выбраться но…
Мужчина продолжал говорить о том, что пришлось пережить ему и что пришлось пережить другим, он продолжал говорить, а слезы из глаз девушки уже текли в три ручья: ее живое воображение прорисовывало все, что рассказывал ей сейчас мародер.
– И ты не знаешь, каково это… Делать все для того чтобы выжить, осознавая, что все это тщетно, – добавил Нельсон и замолчал.
Переход снова погрузился в тишину, девушка поняла, что теперь настал ее черед говорить.
– Это не зря… – начала она и тут же замолчала, не зная, что сказать. Говорить что-то о детях и будущем человечества ей казалось глупым. Он не хочет слышать о детях и не верит в будущее человечества.
– Даже если кто-то выживет и какой-то сумасшедший историк опишет эту Войну, я в ней буду отморозком-убийцей, тем, кто пачками крошил людей, которых и так осталось мало. Не я начал эту войну… Не я…
Он перешел на шепот и медленно покачал головой, будто отказываясь от собственной роли, и тут Карина поняла, что нужно сделать. Ей было невыносимо мерзко, ей не хотелось манипулировать, в общем-то, симпатичным ей человеком, но выхода не было. Ей не нужен был тот, второй, снова прорвавшийся мимо Нельсона и завладевший его телом.
Девушке нужен был ее Нельсон-отморозок, ее бесчувственный дикарь.
– Там, наверху, люди, которые начали эту войну. – Она прижалась к его спине еще сильнее, будто пытаясь почувствовать тепло, которое начисто гасилось прорезиненной тканью двух ОЗК, и добавила: – Убей их. Нужно только придумать, как заставить их спуститься вниз.
Нель вырвался из рук Карины и развернулся к ней лицом. По взгляду мужчины ей сразу стало понятно, что ему невыносимо стыдно за минуты проявленной слабости.
– Нам нужно спрятать тебя, – ответил ей мародер. – Я думаю, что знаю место, где будет малость почище…
