Я еще раз нажал на кнопку и долго держал палец на ней, слушая, как в доме заливается трель звонка.
Пушистый белый котенок проскользнул между досок забора, доверчиво потерся о мою ногу, выпрашивая еду. Дом оставался тихим и безжизненным.
– Значит, это ты здесь обитаешь? – Я присел, провел ладонью по шерстке кота, и он немедленно принялся урчать. – Где твои хозяева, признавайся…
Из калитки напротив вышла старушка в цветастой косынке и легком платье. Лузгая семечки, она с дружелюбным интересом наблюдала за мной.
– Здравствуйте, – сказал я, – не подскажете, здесь люди живут?
– Живут, – прошамкала старушка, собирая шелуху в ладошку, – а вам что, комнату снять? Так лучше у меня, дешевле возьму…
– Простите, – нетерпеливо перебил я, – а кто тут живет? Девушка молодая, блондинка? Возможно, с дядей вдвоем?
– У, нет – таких тут не видали, – моя собеседница покачала головой. – Приезжая из Ленинграда проживает. Сняла на все лето. Но какая ж она молодая – почти пенсионерка, как я. Мария Владимировна звать. Интеллигентная женщина, в школе учителем работает. Да вы не ломитесь понапрасну – она, наверное, купаться пошла. Море-то теплое, а солнце к вечеру не так жжется…
Я почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног. Наверное, я сильно побледнел, потому что бабуля перестала грызть семечки и всплеснула руками:
– Что с тобой, внучек? Голова закружилась?
– Нет… ничего не закружилось…
– Может, тебе молочка козьего холодного дать?
– Спасибо, не хочется…
Наверное, можно было садиться на мотоцикл и ехать назад… До Москвы не так уж далеко, доберусь за сутки по прямой через Харьков. Или остаться здесь и ждать Нелли? Выкупить этот дом – денег хватит… Наивно. Сколько лет пройдет, прежде чем она вспомнит о своей мечте с зеленой черепичной крышей?
Да и вспомнит ли? У нее теперь бесконечное количество времени. Вечной печалью мы платим за вечную юность.
Я понуро зашагал по проселочной дорожке вниз. Вскоре она пошла под уклон, я обогнул колючие заросли можжевельника – и внезапно передо мною стеной встало море.
Я стоял на краю отвесного обрыва, и где-то внизу сонно вздыхал прибой, а на песке копошились крошечные загорелые фигурки – но, ошеломленный новой для меня стихией, я не замечал деталей. Море распахнулось мне навстречу от горизонта до горизонта, необъятное, дышащее соленым ветром, прозрачно-серое, в миллионах золотых, рыжих и алых вечерних бликов. Над ржавыми утесами из песчаника плакали чайки. Солнце намеревалось нырнуть за окоем и сияло мне прямо в лицо – но свет его был ласковым и не обжигал глаз. Накатило сожаление – за двадцать пять лет своей жизни я впервые видел такую красоту и мощь. Волны накатывались на пляж, взметая белые комья пены, и с тихим шорохом откатывались назад.
Сбросив куртку, я уселся на плоский камень и долго смотрел на горящую живую стену золота. Спокойное опустошение пришло на смену разочарованию. Что ж, настало время поставить точку. В этой истории каждый добился того, к чему стремился. Скиф остановил рвущегося к доминированию Завулона. Книжник получил новое тело и теперь не спеша займется местью. Нелли помогла ему в этом, сплетя интригу столь тонкую, что позавидовали бы многие опытные и сильные маги. А я получил лишь множественные переломы и деньги – которые мне не на что тратить.
Я ни в чем никого не винил. Будет новый день и радуга над пеплом. Если бы я вдруг вернулся назад, в тот морозный январский вечер на Ходынке, – я снова сказал бы Скифу «да».
Скоро я войду в теплое море, и оно смоет с меня груз этих долгих холодных московских месяцев.
По тропинке снизу поднималась стройная загорелая фигурка в шортиках и майке. Длинные светлые волосы, влажные после купания, шоколадная кожа тонких рук и ног, полотенце на плече. Что-то в неторопливой грациозной походке показалось мне знакомым… нет, просто показалось… или…
Я прикрыл глаза ладонью, но сложно было что-то разглядеть против яркого закатного солнца. Только изящный силуэт. Не может быть…
Конечно, не может, сказал я себе. Ведь Нелли не могла скрыть от соседки свой истинный облик с помощью магии? Не могла подзагореть и назваться Марией Владимировной из Питера, не так ли?
Девушка на тропинке заметила меня. Мгновение она стояла на месте, словно не верила глазам, – затем выронила полотенце и побежала навстречу.
