Додумался я тогда до особого ордена, собирающего отмеченных Тьмой детей… не сообразил только, откуда денег на это взять да куда потом взрослых пристраивать.
Не вздумайте улыбнуться, господа.
В итоге пути наши с наставником опять разошлись. Он уехал в столицу, я же в одиночестве отправился вдогонку за отрядом, следующим в Иишару, небольшой городок в Озерном краю. Сколько осталось от тех озер после летней засухи, стоит объяснять? Горные реки, питавшие водное ожерелье, обмелели, родники ушли в землю, колодцы показали дно. И так везде.
Поторапливался я все же не спеша. Не знал тогда, что творится в городе богов-близнецов, да и что бы мог сделать там, где два отряда паладинов не сладили с бедой? К тому же не мог пройти мимо людей, которым требовалась помощь здесь и сейчас. Вот не мог! Хотя раньше за собой подобного не замечал.
Так и вышло, что осенняя ярмарка застала меня всего лишь на полпути к озерам.
Откровенно говоря, именно некоторую мою небрежность при исполнении прямых приказов мастер считал главным препятствием к полному посвящению…
Именно там произошла третья встреча. И опять, по сути, ничего необычного. Просто столкновение у прилавка, перед разложенными на нем разноцветными тканями. И виноват я оказался, засмотрелся на молодую веселую кружевницу с полной корзиной цветастого товара. Что считалось роскошью необыкновенной по тем временам. Небогато и малолюдно было на ярмарке. И засуха купцов да ремесленников подкосила, и городок был маленький, так что моя и только моя вина, что айе Солью я едва с ног не сшиб.
Перехватил за локоть женщину, извиняясь, даже не сразу понял кого.
Обернулась она, мазнула по мне невидящим взглядом, рукой по плечу провела и узнала. Улыбнулась и спросила:
— Можно вашими глазами воспользоваться, Мартель? Одно мгновение?
Разумеется, я согласился. И тут же передо мной раскинули ворох тканей, засуетился торговец, выбирая куски поярче.
— Для чего же вам? — растерянно вопросил я, следя за движением ее рук, поглаживающих то выбеленный лен, то темную лежалую парчу.
— На платье свадебное… — Пальцы принялись выписывать круги по изломанному шелку.
— Кому?
— Мне. — Безмятежное спокойствие в голосе.
Как же я был удивлен! Но потом подумал — барды тоже люди. Почему бы нет?
— Тогда… тогда… — Я разворошил кучу тканей, потянув за кончик нежно-бежевый отрез.
Откуда у хозяина взялся королевский атлас, неизвестно, но барде он понравился. Благодарно кивнув в ответ на пожелания счастья, она погрузилась в торг. Я же, понаблюдав за представлением, способным, пожалуй, собрать не меньше зрителей, чем бродячий балаган, поспешил в овощной ряд. До полудня следовало пополнить запасы и отправиться дальше.
Да-да, именно в том самом королевском атласе айе Солья, Свирель Иишары, изображена на парадном портрете, что висит в орденской галерее.
Очень интересное место эта галерея героев. Одно из первых мест, где после войны не делили на темных и светлых. Пусть порой и мертвых…
А в Иишаре пропадали дети. За предшествующее моему появлению время исчезло более дюжины малышей от двух до трех лет. Из закрытых охраняемых комнат, из-под носа паладинов, городских стражников и даже Ночной гильдии! Бесследно. Собаки след не брали, испуганно скуля у ног охотников.
В городе царил ужас.
Сводный отряд трех орденов и тот не мог ничего сделать. Ну, они прочесывали территории, озера, скалы, овраги, не жалея благословения богов. Но не находили ничего, только ошметки темной силы, легко развеивающиеся под ударами мечей, напоминали о том, что когда-то были собственностью одного из темных богов.
Мое прибытие осталось незамеченным по большей части. И в целом я оказался бесполезен. В тяжелой, мрачной атмосфере погруженного в горе города ничто, казалось, не имело смысла.
Через пару дней я уже не знал, куда себя деть, лишь бы избавиться от пропитавшего меня чужого отчаяния.
Потому как можно чаще отправлялся за невысокие стены Иишары, в патрули, к озерам.
А исчезновения продолжались. Паника нарастала. Я сам трижды отбивал темных деток от толпы, до сих пор не знаю, скольких спасли в отряде. В конце концов всех, кого нашли, собрали в казарму и охрану приставили. Там же как-то незаметно обосновался старый бард с учеником, признаться, это не вызвало удивления. Чем бы сейчас в городе, погруженном в траур, заниматься. А так и
