– Хм, рассказывай, – Серега пододвинулся ближе, взял свой стакан и зачерпнул горсть румяных кусочков мяса, – что нужно делать?
– Слышал, что внизу там было?
– Еще бы! Лоханулся ты, Бурый, эпично. То, что мог получить сам, теперь на всех делить надо.
– Делить? Так ведь можно и не делить, – я заговорил тише, – мы можем все вдвоем провернуть.
– Ну, это ты зря, – Серега отрицательно замотал головой, – я так понял, что там малыми силами хрен пробьешься. Да и хабара в бункере на всех должно хватить. Жадность, Бурый, – это плохо.
– Ты не понял, дело не в этом. Я не жадный, мне столько бабла не надо. Мне его и за десять жизней не потратить. Я, наверное, и сам бы поделился с пацанами таким безразмерным хабаром, если б эти твари не повели себя так по-свински. Если б они не наплевали на свою совесть, на честь, если бы не забили на свой же сраный кодекс! – Руки и губы затрясло от злобы и возмущения, некрасиво, должно быть, звучали мои речи, но удержаться я не мог. – А так разинули, понимаешь, рот на чужой каравай! На мой каравай, не спросясь, уроды, разинули! А ведь я, и только я, имел право его делить и куски раздавать! И вот потому мне так тоскливо вдруг стало. Тоскливо и обидно оттого, что вся эта засраная компашка оборванцев-неудачников решила повыдирать перья из хвоста моей «синей птицы». Так что не в деньгах тут дело, Серенький, а в принципе.
– Ну, допустим. И что ты предлагаешь?
– Возник тут у меня один хитрый план, – я наклонился над столом и перешел на шепот, – решил я извести этих шаровиков- затейников, и чем больше извести – тем лучше. Не сразу, конечно, и не в ущерб делу. А ты мне в этом можешь помочь. Тебе даже и делать ничего особо не придется – знай себе следуй за отрядом, следи за всем и подстраховывай меня своей СВУ, если вдруг в какую-то неприятность встряну. А все эти уроды пусть нам путь расчищают и прокладывают тропу. Я же по ходу продвижения буду сначала бесполезных бродяг чикать, а уже когда бункер распечатаем и разберемся с тамошними мутантами, то всех подряд мочить начну. Тут-то ты и должен подсобить – неожиданно в спину ударить. В идеале, конечно, чтобы в самом конце ходки в живых остались лишь ты и я. А добро, что в бункере найдем, пополам с тобой поделим или возьмем, сколько нам надо, и свалим к чертям. Что скажешь?
– Хм, стремное дело ты предлагаешь, дружище, – Серый нахмурился, – подумать мне надо.
– А чего тут думать? Что ты теряешь?
– Как это что?! – изумился кореш моей тупости. – Ты же хочешь, чтобы я тайно за отрядом шел. А если я не с отрядом иду, то как бы не имею права деребанить найденные в бункере ништяки. И в случае твоего провала я останусь вообще ни с чем. Ну и зачем мне напрягаться, зачем в твои капризы встревать, если я и так смогу взять столько добра, сколько смогу унести?
– А как же наша дружба? – Я вывалил последний свой аргумент. – Как же обещание – друг за другом хоть в огонь, хоть в воду, хоть на дно Великого корейского разлома?!
– Мне подумать надо. – Серенький встал и молча вышел вон.
Я подождал немного и со злости метнул свой стакан в закрывшуюся за его спиной дверь, потом сцапал бутылку и завалился в обуви и одежде на кровать. Я, конечно, понимал, что требовал от Сереги слишком многого. Не должен он был во все это ввязываться, да и можно было сделать так, чтобы он просто в отряде шел и до поры до времени сидел тихо. Но мне было бы спокойнее, зная, что где-то рядом с отрядом отъявленных ублюдков топает моя невидимая козырная карта – отличный опытный снайпер. Да и со стороны все происходящее в отряде лучше видно. Мало ли, а вдруг кто-то из местных пройдошливых забулдыг тоже свой коварный план выдумает – так все их движения Серенький и высечет.
И как только я подумал, что кто-то вполне способен изобрести свой собственный план, чтобы не делиться с другими, как за стеной тихонько скрипнула дверь. Кто-то зашел в апартаменты Замполита, а кроме самого Васьки, туда были вхожи лишь его покойные телохранители. Я прислушался. За стеной отчетливо простучали две пары ботинок. Хозяин заведения вернулся в свой номер не один.
Внутри как-то очень неприятно похолодело. Меня вдруг посетила мысль, что Замполит пригласил к себе самого Чичероне, чтобы втихаря с ним о чем-то своем договориться. Я вскочил и, стараясь не скрипеть ботинками, приблизился вплотную к стене, разделяющей наши комнаты. Здесь я осторожно снял со стены чучело рашпильзуба и ногтем выковырял маленький сучок, закрывающий крохотное отверстие в стене, которое я проделал очень давно, когда еще всерьез надеялся отловить и казнить Ваську. Я снял с запястья свой верный наладонник и вытащил из его корпуса тонкую, но упругую кишку выдвижной камеры. Армированная волосинка с крошечным объективом и чувствительным микрофоном пролезла в отверстие и вышла наружу уже на той стороне, точно под высушенной головой горбатой гиены. На дисплее наладонника появилась картинка. Я нацепил наушники и включил звук.
