А где-то наверху звучит рваная команда Равэсса:
– Силы не тратить. В чудовищ империи не оборачиваться. Сумерьку к себе не подпускать. – И уже совсем тихо: – Гера тоже…
Мы долго падали в неизвестность, иначе и не сказать. Темно, хоть глаз выколи, и холодно так, что зуб на зуб не попадает, а еще влажно. И я, будучи без шлема и маски, прямо-таки чувствую, как капельки воды разбиваются о кожу. Но это не страшно, меня куда больше напрягают слова принца.
– Почему? Почему Его Высочество сказал нас с тобой не подпускать? – Это было первое, что я, стуча зубами, спросила у метаморфа, когда мы достигли «дна», вернее, когда он наконец-то прекратил падение или же спуск и замер вертикально, а затем очень аккуратно отпустил на твердь меня.
Ощутив под ногами твердую поверхность, я радостно улыбнулась, попрыгала даже, подула на замерзшие руки, прикоснулась к обледеневшим щекам и вопрос повторила. А рыжий молчит, прислушивается и глубоко вдыхает холодный воздух ущелья. Да так, что с каждым мгновением его дыхание становится все тише и тише, еще тише и через минуту вовсе исчезает.
– Гер? – позвала с дрожью в голосе, едва скрывая тревогу. Милостивый боже, я же темноты с детства боюсь, особенно вот такой тихой, как в могиле. А вдруг многоликий ушел? Или потерялся? Может, оставил меня как приманку для нежити, а сам притаился в засаде? В последнее верилось с трудом, и в то же время чего не сделаешь ради спасения команды.
– Нас просканировали повторно, – раздалось совсем рядом. – И могут теперь сыграть не только на моей слабости, но и на твоей.
– Что? – Я не поверила услышанному. А вместо пояснений на мою голову нахлобучили неподходящий по размеру шлем, талию и грудь обернули невесть откуда взявшимся теплым платком, а с рук стянули перчатки от Октована Кворга.
– За платок спасибо, – поблагодарила я, понятия не имея, откуда он его вытащил. – Но вот перчатки лучше верни…
– Тш-ш! – Рывок, и вот уже я сижу верхом на какой-то горячей, шерстяной, подвижной и бугрящейся мышцами зверюге, в которую перевоплотился Дао-дво.
Попрыгав на месте, Гер проверил мою цепкость – заставил с вскриком вцепиться в его холку, пригнуться к хребту, сжать ноги и прикусить язык как в прямом, так и в переносном смысле. И после проверки наездницы и ее хватки, довольно муркнув, он побежал и попрыгал по отвесным скалам. Мамочки! Лучше бы мы все еще летели, шли, ползли, плыли… только не перескакивали с одного каменного выступа на другой в абсолютной темноте и тишине, изредка прерываемой тихим шипением потревоженной нежити, скрежетом ее когтей, хлопаньем крыльев и знакомым шепотком:
– Быстрей…
– Еще быстрей!
– Дя не беги ты, лети!
– Симпатяшка?! – Я не могла сдержать возглас радости и допустила промах.
– Тш-ш-ш-ш-ш! – раздалось предупреждающее со всех сторон. Ближайшие камни засияли красными письменами, а я с ужасом вцепилась в Гера сильнее и зажмурилась с надеждой исчезнуть здесь и сейчас или провалиться под землю. Хотя куда уж ниже? Мы и так находимся близ грани между жизнью и смертью, а именно в пропасти врат преисподней.
И рыжий, словно услышав мои моления, помчался еще быстрее, но был предупрежден задумчивым:
– Н-дя! Хозь-зяин, не гони. Поздно. Нас уже заметили… – и с сожалением: – Все-таки нужно было ей конфетку дать.
Кому? Мне?
– Нет, – непонятно с чем не согласился многоликий и заверил срывающимся после бега голосом: – Прорвемся.
– Врь-ряд ли. Поверь, й-я знаю, о чем говорю, – резюмировала лопоухая ехидинка. – Суди сам, красные всполохи уже пой- явились…
И действительно, от символов на камнях стали отрываться маленькие огоньки. Они ярко вспыхивали и, кружась, разворачивались вначале в перышки, затем в миниатюрные охранные знаки. И их света вскоре стало хватать на то, чтобы я начала различать вначале скальные глыбы, по которым многоликий легко перескакивал в ипостаси черного крогха, и хмурую Симпатяшку, обвившую хвостом мое правое запястье. Правда, из-за скорости, развитой Гером, и слез, застилавших глаза, я не сразу увидела, что знаки не просто провожают наш путь, а летят впереди и собираются в нечто подвижное, объемное и усмехающееся.
– Дао-дво, борзеешь… Ты и так одаренный, куда уж больше?
Гер затормозил на ближайшем уступе, да так, что я чуть не улетела в объятия огненного мужчины, перекрывшего нам путь. Но благодаря хорошей хватке первого я оказалась всего лишь в паре сантиметров от лица второго. Интересного лица. Раскосые глаза без зрачков и белков, абсолютно черные, рот, полный клыков, нос, чуть сплющенный, и символы, движущиеся по лицу, наводили на
