– Нет, – качнул головой капитан и широко улыбнулся: – Зато натолкнул на отличную идею. Если император не отпустит Сумерьку, мы вытащим ее. Точь-в-точь как в академии от тварей преисподней. Сплетем тугую сеть, напитаем твоей энергией и все двадцать порталов пробьем.
– Что? Порталы?
– А ты не видишь? – Парни разошлись в стороны, открывая вид на залу.
– И немудрено, – вступился Консул, тряхнув головой. – Он все время смотрел на малявку.
– Я не… Она не!..
– Неважно, – отмахнулся Герцог, подошедший справа, и указал на костяной трон и застывшего в нем вампира, – главное вот что: император сидит в центре портальной воронки, которую Граун называет… – нахмурился вспоминая, – многослойным мыльным пузырем. Или коротко – воронкой, портальной.
– Портальной, со смещенным сечением, – уточнили Барон и Канцлер в один голос.
– Без прелюдий можно? – потребовал Гер, заметив, как ссутулилась сероглазая и напрягся Высший. Проклятье, что там происходит?
– Можно. – Равэсс встал рядом и быстро заговорил: – Графитовый, император сидит в матрешке из двадцати порталов, которые смещены к одному краю на случай побега.
– И мы тут решили, – хмуро добавил Хан, – что Сумерьку нужно подстраховать. Не стоит ей там быть одной.
– Сплетем тугую сеть, напитаем твоей энергией и все двадцать порталов пробьем, чтобы и у нее тоже был путь для отступления, – разъяснил свое предложение принц и полюбопытствовал: – Что скажешь?
– Живо!
Глава 16
Недотрога?! Я – недотрога?
И такое он мне говорит после всего, через что мы вместе прошли, через что я прошла по его воле или из соображений необходимости. В это мгновение я поняла, что всего лишь шарахнуть по метаморфу проклятьем уже недостаточно, неожиданно захотелось написать на его гранитном надгробье, что рыжий не просто сволочь и псих, а тварь многоликая, ласки недостойная. И я бы исполнила свою мечту здесь и сейчас, но кто-то сжалился над Дао-дво и, приподняв меня над полом, потянул в глубь зала.
Мамочки! В поисках успокоения прижала Симпатяшку к груди и оглянулась на Гера, а он и парни уже не в паре шагов стоят, а словно бы далеко-далеко. И чем дольше идет мое продвижение, тем дальше они оказываются.
При этом зала не меняется, количество присутствующих в ней – также, а пейзаж за каждым вторым окном – разный. Поначалу там была знакомая красная скала и почему-то ночь, затем – странный серый лес и не менее странный полдень, после – море и кровавый закат, далее – рассветное сизое небо, какое может быть только в Треде, вслед за ним белая пустыня с тагиши, а в завершение предместье горцев и опять рассвет. И тут уже не о мести рыжему думаешь, а о спасении…
– Милостивый боже, куда же меня занесло? – прошептала я в испуге.
– В воронку из двадцати порталов, – охотно поведала мне кука, глубже зарываясь в мой корсет.
– Так-так, а вот и та самая человечка. – Ироничное замечание императора-невидимки отвлекло меня от созерцания горных вершин. – Все еще жива и невредима. А вы темная лошадка, Намина.
– Н-да, худышкой и малявкой звали, а вот чтобы кобылой – никогда. – Кука на мое тихое замечание закрыла глаза и лапками зажала уши, а от трона послышалось:
– Что вы сказали?
– Божечки мои! Он сейчас как вцепитсь-ся, не отпустит! – прошептала теневая в панике. – Что же делать? Что делать…
– Ничего, – ответила ей и наглухо закрыла ворот костюма, чтобы не отвлекаться на впечатлительную нежить и ее шепоток. Поджилки и без того трясутся, сердце рвется вскачь, а из всех желаний лишь одно одолевает – сбежать. И именно его я решилась осуществить, обратившись к невидимке: – И за ваше спасение тоже. Ничего. Не. Надо. – Взяла паузу, достойную моего заявления, и спросила о главном: – Ну, я пошла?
– Куда? – недоуменно послышалось от трона.
– Туда, – махнула рукой назад, желая как можно скорее оказаться рядом с командой.
В зале, полном верноподданными императора и горсткой избитых повстанцев, ненадолго образовалось тяжелое молчание. Тяжелое, мрачное, ничего хорошего не предвещающее. И под это грозовое затишье меня опять потянуло к пустому трону и так испугало, что на едкое замечание императора: «Если не ошибаюсь, ты меня спасла…» – я воскликнула:
– Ничего страшного! С кем не бывает. Подумаешь, такая мелочь. – Обернулась назад, команду видно плохо, но парни все еще на
