– Дя й-я знать ничего о дарительнице не знаю!
– Она сама тебя сдала, – тихий смешок и ехидное подтрунивание: – Неприятно, дя?
Несколько долгих мгновений было тихо, а затем раздалось возмущенное, но необиженное:
– Хозь-зяин, ну ты и бь-бяка!
– Не спорю, – откликнулся с зевком рыжий.
Молчание, потом тихое:
– А й-я тебь-бя все равно не оставлю.
– Хм! Напомнишь об этом, когда наказывать буду, – шепнул Герберт Дао-дво и погрузился в дрему.
Правда, разведчик совсем не учел того, что кука не высказалась, а потому еще долго ворочался под ее бубнеж и шипение. Подушкой отбиться уже не пытался, поганка растворилась в воздухе и с рвением, достойным похвалы, продолжила лекцию о вреде чрезмерных возлияний и крайней забывчивости, а именно:
– Где же это видано! Напилсь-ся и все забыл…
– Кука… – выдохнул он, мечтая, чтобы нежить заткнулась.
– Не смей угрожать мне телесной расправой! Й-я, может, и маленькай-я, но за себь-бя постой-ять могу.
– Теневая? – глухо позвал из-под подушки.
– Вот лишишьсь-ся доступа к резерву, и что тогда?
– Мелочь?! – И опять, отстаивая полюбившееся прозвище, поганка лопоухая намеренно не реагировала на окрики.
– Молчишь?! Вот и правильно, – заявила наконец, набирая громкости в голосок: – А й-я молчать не могу…
– Симпатяшка, чтоб тебя! – не выдержал многоликий.
Секундное затишье и воодушевленное почти в самое ухо:
– Дя-дя, хозь-зяин, й-я всь-ся внимание, что ты хотел? – Ох, шантажистка мелкая, доведет к Тарраху быстрее, чем Сумеречная. Теперь ясно, почему они так легко вошли в тайное содружество. Потому что похожи.
– Уйди вместе с ушами и с хвостом.
– Но а как же?.. – И столько недоверия в голосе, что метаморф выглянул из укрытия. Поняв, что привлекла все его внимание, пакость расправила уши, выпятила грудь и голосом верной до гроба нежити вопросила: – А как же задание? Й-я думала, оно у тебь- бя есть.
Задание? Действительно, есть, не зря же многоликий всю ночь пусть и пил, но над книгами сидел, выявляя привычки и повадки нетопырей как самок, так и на всякий случай самцов. Что ж, подумав немного, он отправил теневую пометить тех особей, что следят за командой Его Высочества, попутно определиться с их полом и проверить, покидают ли соглядатаи свои посты. Выслушав все условия и получив заветное задание, кука улетела. Гер надеялся, что занял ее на весь день, а оказалось, лишь на час.
– Хозь-зяин, й-я вернулась! – возвестила она, едва метаморф погрузился в более или менее приятные сны.
– Что так быстро?
– А-а-а, – бесшабашно тряхнула головой и улыбнулась, – своих соплеменниц к делу подключила!
– Освободилась, значит, – прохрипел Дао-дво, вновь зарываясь под подушку и одеяло. – Молодец… Иди погуляй.
– Не могу и не хочу, – заявила тварька, пролезая к нему и притискиваясь всем тельцем к шее. – Свое я отгуль-ляла, это во- первых, а во-вторых, й-я так по тебе соскучилась! Божечки мои…
– Что?
– Дя-дя, и по голосу, и по грубость-тям, и по гадость-тям! – заверила она и попросила: – Будь другом, не засыпай, еще чего- нибудь из вредности наговори. Или как нетопырей отвлекать будешь, расскажи. Расскажи-и-и-и!
– Будешь приставать, посажу на диету, – пригрозил Гер тихо.
– Будешь и дальше спать, покажу кошмар с Наминой в главной роли, – мстительно пообещала теневая. И Графитовый против воли вздрогнул, мурашками покрылся, мысленно помянул Тарраха, ибо сна уже не было ни в одном глазу.
– Твою ж… Кука!
– Ой, вот и мой родименький вернулсь-ся в мир бодрствующих! – воскликнула она и по дурной привычке сжала лапками его шею.
– Сейчас уйду, – прохрипел метаморф, резко поднимаясь с кровати, – и не куда-нибудь, а за грань.
– Ой, прости! – Мерзавка сместилась на плечо, «орудия убийства» за спину спрятала и вопросила с самым невинным и наивным видом: – Так что, расскажешь?
– Нет.
