понял, что сможет получить не просто обрывки информации, а огромные знания. Он не пойдет на то, чтобы оставить себе кладенец и тайком уворовать крохи, а скорее отдаст все за то, чтобы получить максимум, и здесь станет торговаться до последней копейки.
Узнав, что в больницу прибыл Иван Игнатьевич, который, как выяснилось, являлся хозяином клиники, нас вышел встречать сам главврач, он забегал вперед, заглядывал в глаза боссу и непрерывно лепетал:
– Понимаете, очень тяжелый случай, те двое, с переломами, они поправятся, не скоро, но поправятся. А вот с этими тремя – совсем непонятно что, небывалый случай в моей практике. Я уже пригласил нескольких профессоров для консультаций.
Уже в палате Василиса тихо сказала мне:
– Снимай оцепенение с этих троих, только медленно, не торопясь.
Я понимающе улыбнулся и промолчал, главврач же покосился на нас и аккуратно спросил своего босса:
– А вы тоже кого-то из специалистов пригласили?
– Да, – ответил толстячок, – это экстрасенсы, они посмотрят, что можно сделать.
– Так вчера ваши люди уже смотрели больных, а им сейчас, наоборот, нужен покой.
Иван Игнатьевич отрезал:
– Это другие экстрасенсы, и они осмотрят больных.
Я подошел к крану, тщательно вымыл руки с мылом и аккуратно вытер о вафельное полотенце, затем, приблизился к ближайшему оцепеневшему охраннику, поднес ладони к его лбу и глубокомысленно поднял глаза вверх, в голове у меня прозвучал голос Василисы:
– Я просила сделать медленно, а не смешить меня в самый неподходящий момент.
Она уже откуда-то достала фляжку с живой водой и бережно, небольшими порциями обрабатывала грудную клетку экстрасенса, которого я ударил в живот, но у него почему-то поломались и ребра. Все с удивлением смотрели, как на глазах исчезают синяки и срастается разорванная кожа, я воспользовался этим и быстренько снял заклятие оцепенения со всех троих. Закончив дело, с чистой совестью подошел к крану и снова стал тщательно мыть руки с мылом. Главврач, услышав, как льется вода, повернулся и, увидев меня, произнес:
– Да, очень сложный случай, не описанный в медицинской литературе. Я только в одном месте встретил описание таких симптомов. И то…
Что он хотел сказать дальше – я не понял, так как один из охранников приподнялся и сел на кровати, главврач, увидев такое чудо, со свистом вдохнул в себя воздух, да так и замер на вдохе. Все повернулись и почти бегом окружили три кровати с ожившими секьюрити, но те, хоть и пришли в себя, но так и не могли понять, как оказались на больничных койках, а увидав шефа, очень засмущались, попробовали вытянуться по стойке смирно, но стоять так в трусах тоже застеснялись. Положение спас главврач, по- военному рявкнув:
– А ну-ка, быстро по койкам и без моей команды не вставать!
Затем он что-то шепнул медсестре, та убежала и почти тут же привела с собой троих врачей, которые стали измерять пульс, давление, температуру, стукать молоточком по локтям и коленкам и делать еще кучу непонятных манипуляций, которые они всегда и производят во время осмотров. Василиса воспользовалась этой неразберихой, одним движением руки сняла повязку с экстрасенса, которому я проломил череп, и не торопясь обработала его голову остатками живой воды из фляжки, а затем взяла принесенную травинку и стала лечить ей. Народ еще изумлялся и восхищался выздоровлением охранников, как вдруг медсестра взвизгнула и застыла, показывая пальцем на вылеченного экстрасенса. Вся толпа повернулась в ту сторону, и дальше последовала немая сцена из комедии Гоголя «Ревизор», одна Василиса, не обращая внимания на этот театр, продолжала улыбаться и водить травинкой. Первым пришел в себя главврач, он подошел ко мне и тихо спросил:
– Извините, не знаю вашего имени, а вы частной практикой занимаетесь? Просто у нас в больнице бывают очень незаурядные случаи, когда медицина бессильна. И я бы был очень рад, если бы вы согласились изредка консультировать нас. О вознаграждении мы можем договориться. У нас лечатся очень состоятельные люди, так что с оплатой вашего труда проблем не будет.
Я напустил на себя таинственности и ответил таким же высокопарным текстом:
– Видите ли, коллега, я здесь исключительно потому, что меня попросил об этом уважаемый Иван Игнатьевич. Мало того, то, что мы сегодня делали, это все входит в исследовательскую программу экстрасенсорного лечения, которую спонсирует владелец клиники, поэтому, пока эксперименты не завершены, все материалы не подлежат разглашению.
С каждым моим словом физиономия главврача вытягивалась, а толстячок услышал наш разговор и грозно добавил от себя:
– Все поняли? Все, что здесь только что произошло, – чрезвычайно секретно и является коммерческой тайной. Поэтому болтать
