тропинке. Мне хотелось и про Василису узнать побольше, про ее работу, друзей, учебу в институте, но и этот сказочный персонаж вызывал ничуть не меньший интерес!
– А Колобок – это звериная ипостась волшебника, как у Ученого Кота и Бурого Волка?
– Нет, это можно назвать неудачным магическим экспериментом по созданию потомства. Точнее про все детали библиотекарь может рассказать, он просто кладезь всяких знаний.
– Да уж, он нам с мамой Ирой про такой разврат рассказывал, что у меня уши в трубочку чуть не свернулись.
Василиса выгнула свою прекрасную бровь и удивленно посмотрела на меня своими восхитительными серо-зелеными глазами, поэтому пришлось срочно объяснять:
– Да что-то про то, как один бог превратился в кобылицу, чтобы родить коня для другого бога. Вот только, кто у них папа, а кто мама – я так и не понял.
– Это ты, что ли, про Слейпнира, которого родил бог Локки? – прыснула в кулачок Василиса. – Вот уж разврат где нашел, это же скандинавский эпос!
– Не знаю, какой-то странный эпос, одно название Слейпнир чего стоит!
– У нас в литературном институте все мальчики его как героические сказки и воспринимали – боги, подвиги, оружие. Пойдем в избушку, а то уже прохладно становится. Давай я тебе помогу.
– Спасибо, не надо, я уже сам по чуть-чуть начинаю ходить, весь день, считай, тренировался! Ты лучше скажи, а мог ли Кащей меня выследить по табакерке, которую я у него отобрал?
Василиса внезапно выпустила мой локоть, за который пыталась меня поддержать, я ухватился за перила и поэтому не упал.
– Как, а ты ее до сих пор с собой носишь? Это я виновата, извини, не проследила. И ты к этой табакерке так прирос, что я на тебе ее не вижу, есть такое явление, как говорят, сроднился с артефактом. Теперь понятно – он тебя по ней выследил и вход в библиотеку обнаружил, а я-то думала, что ты ее давно бабе Вере отдал, в берестяной ларец.
Видя мое удивление, Василиса пустилась в пространные объяснения:
– Из коры березы Заповедного леса баба Вера мастерит ларцы под размер магического предмета, и там они лежат в безопасности. На каждый артефакт – отдельный ларчик, а то многие из них несовместимы друг с другом. Да вот они, все здесь, на полках стоят, за исключением больших – те в чулане хранить приходится.
Я потянулся к полке и снял один ларчик.
– Ты что делать собрался? – испуганно спросила Василиса.
– Только посмотрю. – Я открыл ларец, и мне на руку выкатился клубок толстых грязных шерстяных ниток. Наверное, раньше он выглядел белым, но от пыли и грязи приобрел серовато-буроватый оттенок.
Василиса подскочила ко мне, вырвала из рук клубок, осторожно положила нитки в ларчик, убрала на полку и набросилась на меня с руганью:
– Ты соображаешь, что творишь? Твое счастье, что это оказался путеводный клубок, а не что-то смертельное! Да и тот мог удрать, а потом ищи ветра в поле! Ты понимаешь, что ведешь себя как ребенок, которому говорят, что перед ним электрическая розетка, а он туда два гвоздика засовывает!
– Так я же ничего не делал, а только посмотрел.
– Некоторые предметы с этой полки достаточно только вынуть из ларчика, чтобы лишиться жизни или устроить здесь маленький Армагеддон.
Мне почему-то стало обидно: кто-то разбросал волшебные предметы где попало, а я оказался крайним, и ладно бы что-то опасное сделал, а то ведь просто захотел поглядеть!
– И такие опасные вещи лежат здесь просто так, на полочке, в каких-то берестяных шкатулочках?
– Во-первых, это не какие-то коробочки, а магические ларцы, они защищают лучше стальных сейфов и бетонных укрытий. Ты пойми, в магии внешне слабый предмет может оказаться сильнейшим артефактом! А во-вторых, это избушка бабы Веры, Яги, хранительницы Заповедного леса, мы хоть и подшучиваем порой над ней, да она и сама не прочь иногда пошутить, но это ничуть не умаляет того факта, что она величайшая из всех ныне живущих волшебников! Понимаешь? Величайшая!
– Извини. Наверное, я не прав, – буркнул я.
Мне аж захотелось пустить слезу – настолько неудачное получилось продолжение у нашего романтического вечера.
– Иди ко мне, горе мое, – Василиса обняла меня и расплакалась, – и ты меня извини, это я не права на самом деле. Я-то все это с детства знаю и понимаю, а тебе такие вещи в новинку, вот ты и попадаешь впросак, как ребенок. Не обижайся, я постараюсь
