Глава 3
Верить нельзя никому… Мне можно
Мне надоело ждать, пока Хельга прекратит тормозить, и я, ухватив ее за руку, потащил девушку к проделанному мною выходу.
– Парашют? – выдавила она из себя, пока я пытался аккуратно вернуть переборку на место.
Я кивнул. Проклятый щит наконец встал в пазы. Осталось только привернуть болты… аккуратно. Без помощи Воздуха тут не обойтись, но я надеюсь, в полутьме технического перехода Хельга не заметит моих манипуляций со стихией…
Не заметила. Ее вообще, кажется, волнует только одно…
– Кирилл, ты сказал «парашют»?
– Да. У тебя плохо со слухом? – огрызнулся я и потянул ее прочь от кают-компании.
– Со слухом у меня все в порядке. Но я… – Хельга вдруг замолчала, и я, остановившись, недоуменно повернулся к ней.
– Что? – Заметив, как скривилось лицо девушки, я обвел ее долгим взглядом, одновременно пытаясь прочувствовать через Эфир. Неужели я опоздал, и эти скоты успели с ней что-то сделать?!
– Я… я… – В глазах Хельги мелькнули слезы. – Я не умею прыгать с парашютом. Я высоты боюсь!
– Не понял, – ошалело помотал головой я. – Как это ты не умеешь?! А зачеты? А диплом? И как это высоты боишься? Какого хрена ты тогда вообще на флоте делаешь?!!
– Служу! Я открытой высоты боюсь. У меня в глазах темнеет, и я сразу в обморок падаю, – огрызнулась Хельга, моментально приходя в себя от моего наезда. – А зачет за меня подруга с другого потока сдавала. За маской все равно лица не видно.
– За маской не видно, – тупо повторил я последние слова Хельги и, прикрыв глаза ладонью, покачал головой.
– Ну да. При совершении учебных прыжков и сдаче парашютного норматива она обязательна… – тихо проговорила эта… эта… Да еж твою медь, за что мне такое счастье, а?!
Медленно вдохнув и выдохнув на счет десять, я повторил эту процедуру еще пару раз и, убедившись, что меня больше не тянет материться… почти… проговорил:
– Так, подруга. Остановимся и подумаем.
– Кирилл…
– Я сказал «подумаем», а не «поговорим».
Хельга отшатнулась и замолчала. Вот и ладушки. Я кивнул и начал прокручивать возможные варианты дальнейших действий.
То, что нам необходимо убраться с этого чертова дирижабля как можно быстрее, даже не обсуждается. В любой момент Гросс может заметить пропажу и объявить аврал. Я не идиот и прекрасно понимаю, что прятаться в технических переходах хоть сколько- нибудь долго не получится. Матросы обыщут «кита», и нам хана.
Варианты? Парашют – первое, что приходит в голову, но с этой… козой… Шлюпы-шлюпки? Хм… возможно. На причальной палубе много народу быть не может. Максимум два человека, а это не проблема. Жестоко? Не я начал эту игру.
Что ж, ладно. Пора озвучивать решение.
– В общем, так. Напяливать на тебя ранец, после чего выпихивать с шестикилометровой высоты, мне совсем не улыбается, – тихо начал я. Хельга замерла и, шмыгнув носом, утерла с лица выступившие слезы. Убедившись, что она внимательно слушает, я продолжил: – Мало того что в процессе ты мне наверняка синяков наставишь и рожу расцарапаешь, так без малейшей практики еще и сковырнешься. Отдирать твои потроха от итальянской земли, а потом иметь кислый вид перед Гюрятиничем и твоим отцом мне совсем не хочется. И черт бы с твоим хахалем, но дядька Мирон такого точно не заслуживает.
– Он не мой ха…
– Ну жених… Не в терминологии дело. Дослушай, – оборвал я нахмурившуюся девушку. – Значит, остается только один вариант – шлюпочная палуба. Матросов, если они там будут, я возьму на себя. Твоя задача – раскрепить все шлюпки, что мы найдем. Все до единой, это понятно?
– Зачем? – не поняла Хельга.
Вот так и знал, что без вопросов не обойдемся. Но ведь на них можно отвечать и на ходу, не так ли?
– Все просто, – направляясь к ближайшему спуску, произнес я. – Парашютистов, даже двоих, наблюдатели еще могут не заметить, но выход шлюпки точно не останется без внимания. Так пусть они лучше пытаются отследить десяток шлюпок,
