Вот теперь он точно не знал, что ей ответить. Но Провидице не нужны были ответы, он перевернулась на живот, и полотняная юбка ее соскользнула. Под юбкой не было ничего, кроме, пожалуй, широкого браслета-цепи, обернувшегося вокруг бедра, впившегося в это смуглое бедро.
– Знаете… ваше предложение несколько… неожиданно.
– Ты смущен.
– Немного.
– Почему? Я не привлекаю тебя?
Запах ее, животный, тяжелый, сделался почти невыносим, и все же тело Мэйнфорда откликалось на этот запах.
– Привлекаю… это естественно. Это дар Матери-Сааре своим дочерям. – Ее пальцы коснулись ноги Мэйнфорда, и он почувствовал жар, исходящий от них. – Это наше право… наша плата…
Голос завораживал.
– И в том нет стыда, чтобы откликнуться на этот зов. Хотя бы раз, Мэйнфорд-мааре, отпусти свой разум. И позволь телу быть свободным.
– Я как-то не привык…
Бежать?
Почему-то эта мысль не казалась трусливой. Напротив, тот самый разум, который требовалось оставить в стороне, был согласен на побег. А тело, отяжелевшее, почти подчинившееся даже не магии – естественному зову той, которая все же не была человеком, жаждало прикоснуться к смуглой коже.
Собрать с нее бисеринки пота.
– Тебе не хватает ритуалов? Той охоты, которые ваши мужчины устраивают на женщин, наивно полагая, что именно они являются охотниками?
Она ползла, по-змеиному, извиваясь всем телом, и Мэйнфорд не мог отвести взгляда от этого тела, вызывающе черного, украшенного золотом и белой полосой татуировки по спине.
– Если это так важно, то после можешь послать мне цветы… я люблю цветы…
– Лилии?
– Нет, лилии оставь для того, кто так и не смирился с потерей…
– Что ты о нем знаешь?
– Ничего. Я лишь вижу пути, Мэйнфорд-мааре, но спрашивай, и если в моих силах будет дать ответ, я дам… я всегда отвечаю.
Красные спирали на маске ее меняли цвет, переползали, сворачивались и разворачивались, а запах, в нем теперь отчетливо ощущались цветочные ноты.
– Но сначала скажи, дашь ли ты мне то, чего я хочу? – Ее рука дотянулась до шеи Мэйнфорда и острые треугольные ногти царапнули кожу.
Она была так близка.
И невероятно желанна.
И вспомнилось вдруг, что с женщиной Мэйнфорд давно уже не был. Конечно, он предпочитал иметь дело с профессионалками, но… какая, к Бездне, разница?
– Ты покажешь мне свое лицо?
– А у тебя хватит смелости заглянуть под маску? – Шепотом спросила Провидица, приподнимаясь.
Хватило.
И не только на маску. В конце концов, она и вправду женщина. А Мэйнфорд – мужчина. Что еще нужно?
Глава 21
– О Боги Всемилостивейшие, если бы ты его видела! – Сандра закатила глаза, – если бы ты его видела!
– Не видела. – Тельма забралась на стул с ногами. Еще одна дурная привычка, избавляться от которой у Тельмы не было ни малейшего желания.