пушки Ивана Морозова, да и когда рядом с тобой такое бухает… тут невольно будешь оглушен. Да и летящие осколки камней здоровья не добавят.
Так что сопротивления почти не было.
– Григорий – налево, Анфим – направо, я прямо, – скомандовал царевич. Войско поделилось на три части – и мужчины направились, куда указано. К казармам, к пороховому складу, к порту…
Надо сказать, что турки сражались – те, кто смог и успел. А в остальном…
Зачистка – дело привычное. Солдаты шли по улицам, проверяли дома, всех мужчин немедленно либо убивали при попытке сопротивления, либо связывали, так же поступали и с женщинами. С рабов тут же срывали ошейники, кое-кто хватал оружие – и дальше шел за войском.
Турки сопротивлялись бы куда как интенсивнее, но Керчь никогда не брали с суши. Неудобно, не подойдешь, не поставишь пушки, чтобы обрушить стену, да и татары – надежные сторожевые псы.
Не было ранее взрывчатки подобной мощности, да и возможности у русских не было. А сейчас, при соединении одного и второго, получались замечательные результаты.
Столкнулся с организованным сопротивлением Анфим Севастьянович – у казарм. Ну как – организованным? Четыре сотни янычар – и почти тысяча русских?
Янычар положили почти всех, оставшихся чуть ногами не затоптали. Хотя и у Хитрово потери составили чуть ли не пятую часть отряда. Зато пороховой склад удалось захватить без проблем – и Косагов твердо решил не отходить оттуда. Не дай бог, какая шельма факел кинет куда не надо!
Алексею Алексеевичу пришлось сложнее всех.
На стене, обращенной к морю, на тот момент была сосредоточена самая боеспособная часть керченского гарнизона. И приказа «на штурм!!!» русские войска ждать не стали. Они просто ринулись на врага с тыла, вопя что-то бессвязное, сливающееся в единое многоголосое «Ур-р-ра-а-а-а-а!».
Стоит отдать должное мужеству турок – они отчаянно сопротивлялись, но куда там! Посопротивляешься тут, когда с моря обстрел ведется уж вовсе нагло, а в гавань один за другим входят корабли, казаки высаживаются на берег и лезут штурмовать равелин, а отогнать-то их и не получается – с другой стороны тоже русские!
К вечеру Керчь была взята. Русским досталась богатая добыча – почти тысяча пленных турок и две тысячи освобожденных рабов. И несколько галер, которые так и не успели выйти из гавани. Слишком разленились экипажи.
Так что спать в эту ночь завоевателям не пришлось. Работали все, не покладая рук. В городе требовалось навести порядок, заделать стену, устроить ревизию, поставить всюду своих людей, проследить, чтобы никто никого не обижал… Турок в принципе и жалко-то не было, как и пленных татар, но… не уничтожать же рабочую силу?!
Ни в коем разе!
– Вань, ты тут комендантом останешься?
– И отпустить тебя дальше одного? Ни за что!
– А что в этом такого страшного? На полуострове уже наших больше, чем чужих.
– Лешка, хоть ты и царевич, но это не обсуждается. От несчастного случая никто не убережется, а как я Соне в глаза смотреть буду, ежели с тобой что? А меня и рядом не было? Она ж мне голову отгрызет!
– Не отгрызет. Она тебя любит.
– Э, нет. Любит она тебя, а меня… Я для нее как брат.
– Ой ли? – Алексей весело прищурился. – Вань, ты ее любишь?
– Люблю.
– Так женись!
– И кто мне даст?
– Так я и дам. Отец мой не вечен, так что… потом все в твоих руках будет. Да и смерти отца ждать не стоит. Вон, тетка Анна довольна-счастлива, детей прижила. Тетка Татьяна ее путем пойти собирается. Ежели что – неуж твоя матушка ваших детей не примет?
– Она-то примет, но мне Сонюшку неволить неохота.
– А поговорить с ней ты не пробовал?
– А ежели откажет?
– Я сам с ней тогда поговорю.
