ему, что глупые человеческие обычаи не имеют ко мне никакого отношения. Меня нельзя оскорбить несоблюдением их непонятных ритуалов, потому что я не человек.
И это было страшно.
Колин
Я… Это случилось против моей воли, но по моему желанию. Я обнимал ее. И целовал мою ожившую мечту.
А она отвечала мне. Ужасно неумело, но – искренне, в этом я не мог сомневаться. И ее громадные голубые глаза смотрели так доверчиво… А потом она отпрянула.
– Нет…
В этот миг мне стало страшно.
А если она сейчас уйдет? И я никогда ее больше не увижу? Если я ее обидел? Оскорбил, сам не понимая и не желая этого?
Светлое небо, помоги мне!
Я же не смогу без нее жить! Я что-то говорил, пытаясь объясниться, но она определенно меня не слушала. А потом на мои губы легла маленькая ладошка.
– Не надо, Колин. Ты меня не обидел.
И я понял – это правда. Но…
– Остановила я тебя по другой причине. Ты сейчас как слепец в темноте. Сначала я должна все тебе рассказать, а потом ты сам решишь, хочешь ли иметь со мной что-то общее.
– Можешь ничего не рассказывать, – пожал я плечами. – Мне все равно. Только скажи, ты останешься?
– Пока ты меня не прогонишь.
Я выдохнул.
Господи, спасибо тебе! Клянусь, я подарю храму пару подсвечников! За такое – и золотых не жалко.
– Никогда.
Голубые глаза оставались строгими.
– Сначала выслушай меня до конца, а потом поговорим.
Я кивнул.
Что бы она ни сказала – она останется. Потому что я люблю ее и никуда не отпущу. Остальное – не важно. А… что она делает?
Девушка прошлась по комнате, остановилась в дальнем углу и скинула плащ на пол.
– Смотри.
В следующий миг она начала… изменяться.
Ощущение было такое, словно на картинку, нарисованную на песке, плеснули водой. Контуры женщины потекли, смазались, волосы словно бы охватили ее с ног до головы, закрывая лицо, она стремительно принялась уменьшаться… и спустя секунду на полу сидела симпатичная белая зайка.
Я словно остолбенел. То есть я все видел, все осознавал, но… на меня просто ступор нашел.
Зайка забарабанила лапками по полу, потом прыгнула поближе ко мне. И еще.
Когда она запрыгнула на кровать и ткнулась мне в лицо мокрым холодным носом, я отмер. Стиснул зверушку, поднял, повертел… и выдал нечто четырехэтажное.
Моя заюшка?
Безусловно, это она. Но… КАК?!
Зверушка требовательно дернулась – и я послушно разжал руки.
Два прыжка в другой конец комнаты, к плащу – и контуры зайчишки смазываются. На этот раз ее словно окутывает тень, она расплывается, шерсть волной уходит внутрь тела – и вот спустя пару минут на полу уже сидит моя лесная фея.
Оборотень?
Зая
Должна сказать, я рисковала. И в то же время – не очень. Колин мог убить меня. Во время превращения оборотни очень уязвимы, хватит одного-двух ударов. Кстати – само превращение прошло намного легче. Ни боли, ни судорог, просто волна пробежала. Даже чуть приятно.
Ради этого я столько терпела?
Не знаю. Выяснять это сейчас и при Колине не стоило, определенно. Даже если у меня появилась другая форма, вряд ли юноша
