в крови. Это я своими когтями, когда старался не перекинуться…
Карли…
Больно…
Второй раз я вызываю отца после этой истории с Карли.
Не просто так, нет. Видите ли, ее супруг, этот придурок, решил меня убить. Карли ведь была не девушкой, у нас все было, а ему это оказалось поперек шерсти. Вот и…
Убить меня — и честь как бы не страдает. Она наслаждается, ага.
Подослал убийцу, испортил отдых, порвал занавеску — последнее особенно раздражало. А вас бы не?..
Лежишь в своей комнате на кровати, отдыхаешь, печалишься о несложившейся личной жизни, на звезды смотришь, тут их закрывает силуэт человека — и в меня летит несколько стрел из многозарядного арбалета. Страшная штука, человек потом ежика напоминает…
Если попасть.
Ну так я же полудемон, у меня и скорость реакции, и вообще скорость намного выше, чем у людей, стоило тени окно закрыть — как я тут же упал с кровати на пол, трансформировался и бросился вперед.
Хвост — это полезная хватательная конечность. Им-то я убивца за ногу и оплел — и затащил внутрь. Правда, по дороге он слегка головой о подоконник приложился, ну так что же? Мне бы по его плану больнее было! А я вот добрый, убью почти безболезненно.
Но сначала допрошу.
Парой пощечин привести недоумка в чувство — вот не надо мне говорить, что убийцы глупыми не бывают! Еще как бывают, если берутся на полудемонов охотиться! — и ласково улыбнуться. Зубов у меня много, зубы у меня белые… Проникся. Даже описался.
— И кто же тебя за головой принца послал?
После десятиминутной дружеской беседы выясняется, что это — супруг Карли. Виконт Латур, скотина такая. Ну да ладно, до виконта я еще доберусь, еще мочой заплачет, а вот что с этим делать? Он ведь меня видел?
Вариантов было два. Либо свернуть ему шею и предъявить. Либо…
А почему бы нет?
В нормальном состоянии я бы с отцом общаться не захотел — сдался он мне. Но сейчас было уж очень тоскливо. Быстро черчу на полу пентаграмму, капаю в центр пару капель своей крови и тихо зову.
— Аргадон, в гости зайдешь?
Не приказ, нет. Приглашение. Хочешь — приходи, хочешь — не приходи, твоя воля. Некроманты редко так поступают, только если договориться хотят. Ну и боятся, конечно. Но мне-то чего?
Тоскливо было до того, что уши в череп втягивались.
Аргадон долго себя ждать не заставляет. Вышагивает из столба красного света, удобно располагается на полу.
— Ну, здравствуй сынок.
— И ты здравствуй. Трансформируешься?
Аргадон пожимает плечами.
— А надо? Ты бы мне хоть стульчик поставил, думаешь, в человеческом теле на холодном полу удобно?
— Думаю, нет. Держи…
Я толкаю в пентаграмму стул, строго следя, чтобы не пересечь черту даже кончиком пальца. Аргадон ловит его — и тут же изменяется. Разве что в этот раз розы не было. Усаживается на стул, поджимает одну ногу под себя, усмехается.
— Чего звал-то?
Я передергиваю плечами.
— Не знаю. Угостишься?
Поднимаю задергавшегося убийцу — и перекидываю его в пентаграмму.
Аргадон ловко подхватывает жертву, принюхивается, ухмыляется — и опускает его на пол.
— Потом. За тобой приходил?
— А то ж. За мной…
