обнюхиваю.
Да уж. Духами облила, своими, сладкими… Оно и к лучшему. Конечно, идти я и не собираюсь, но хорошо, что автор записки так легко вычисляем.
— Я тоже… постараюсь. Жди меня.
И выскальзываю в окно.
Самое удобное в нашей комнате — карниз и плющ. Последний так и вовсе оплетает замок от фундаментов до башен.
А по карнизу очень удобно пройти до нужного места, частично спуститься и… вот оно. Окно нужной мне комнаты.
Андрэ сейчас нет в спальне, вообще никого нет, даже слуг или стражников.
Я прицеливаюсь.
Маленький конвертик планирует прямо на кровать, благо та была недалеко от окна. Я усмехаюсь — и лезу обратно.
— Куда ты его дел?
Что бы еще мог спросить Том? Но я не стану ничего скрывать от друга.
— Переадресовал Андрэ.
— Ну да…
Там же ни имени, ни титула, письмо может относиться к кому угодно!
— А что будем делать мы?
— Заляжем в засаде заранее. Еще до фейерверка.
— Я залягу. Тебя-то должны видеть, а кто обратит внимание на меня?
— Нас будет мало. Нужен и кто-то еще…
— Зачем?
— Как независимый свидетель, Томми.
— Свидетель — чего?!
Я закатываю глаза. Иногда приятель едва соображает — но сегодня это было некстати.
— Думаешь, меня приглашают, чтобы угостить бокалом вина?
Том смотрит на меня минуты две, а потом качает головой…
— Алекс…
— Я не стану его убивать. А если он сам нарвется… я тут точно буду ни при чем.
— Это же будет война с Теварром!
— Не первая и не последняя. И что?
— И ничего, — пожимает плечами Том. — Знаешь… мне ведь тоже Рудольфа любить не за что.
Я знаю. Судьба детей казненного отца была бы незавидна. Нищета, голод, смерть… Моя мать спасла и Рика, и его семью, так что у них передо мной был долг жизни.
Впрочем, я не стану требовать его с Тома. Если друг сочтет, что должен уйти, — я отпущу его. С сожалениями, со слезой, но отпущу.
Дружба — это не ошейник или цепь, это единство. А его насильно не добьешься.
В качестве третьего и четвертого выбираются два дворянчика из свиты Андрэ. Том принимается болтать с ними после ужина, а потом по секрету сообщает, что говорят — тс-с-с-с-с! — герцогиня назначила кому-то свидание после фейерверка. Может быть, мы подкрадемся и посмотрим?
Сказать принцу?! Или герцогу Ратаверу?
Да что вы!
Это ж сплетни слуг! А если все будет не так? Мы потом от позора не отмоемся!
Когда Том хочет — он бывает неотразимо убедителен. Так что еще за час до фейерверка все трое пропадают с глаз долой.
Я танцую со всеми подряд, включая и «свою» баронессу, смотрю на фейерверк — и тоже исчезаю с праздника.
Ненадолго.
Только вот…
Лавиния не собирается никуда уходить. Увидев, что я исчез, она довольно ухмыляется — и продолжает танцевать. И только- то.
