— Вы бросили его высочество?
Тут я решаю перебить герцога:
— Скажите, а у вас в каждой беседке по убийце — или моему брату просто не повезло?
В саду уже везде мелькали факелы, стало шумно и людно — а рядом с беседкой лежали четыре тела. Два неподвижных, одно ругающееся и зажимающее рану на плече, и еще одно как раз сейчас увязывали, словно колбасу.
Я приглядываюсь уже к ауре.
Андрэ безнадежно мертв. Придворный… как его там бишь — Тайпс? — умирает. Еще один, в форме стражника, хрипит, хватаясь за перебитую гортань. Тоже не жилец, я лечить не умею. Убийца жив-здоров и весьма агрессивен. Он-то собирался тихо сделать свое дело и так же тихо уйти, а вместо этого поднялся шум, набежала стража…
Обидно.
— В пыточную его!!! — командует герцог.
Я усмехаюсь. Да теперь-то уж что? Но…
Я хватаюсь за виски, изображая отчаяние:
— Мой брат! Мой бедный брат!!!
Едва сам себе не поверил. Герцог-то уж точно проникается, глядит сочувственно…
— Ваше высочество, может быть, вам прилечь?
— Нет! Я должен быть рядом с телом! Обязательно!
— Пропустите!!! Мой принц!!!
Лавиния проталкивается через толпу, бросает взгляд на тело Андрэ — и во второй раз падает в обморок на чьи-то услужливо подставленные руки.
То-то же. Раньше надо было думать, а не на несчастного меня покушаться.
Я делаю самое благородное лицо:
— Бедная девочка! Она так переживает!
Получается настолько прочувствованно, что герцог сам тяжко вздыхает. И только потом до него доходит. А ведь принц-то… того! И мужчина на глазах белеет, просчитывая последствия.
Хорошо, если это происки врагов. А если — нет?
Если кто-то из своих? Например, приревновав Лавинию?
А если война?
Надо оно Ратаверу?
Я читаю эти мысли так легко, словно герцог орет во всю глотку. И когда он поворачивается ко мне, помогаю ему:
— Ваша светлость, я должен бдеть у тела брата. Но вы же проведете дознание?..
Ей-ей, еще бы минута — и он бы мне на шею кинулся.
— Разумеется, ваше высочество! Честью клянусь!!!
Клялся бы ты чем-то, что имеешь, — я бы поверил.
А человек, у которого жена выносила ребенка от вампира, причем наверняка сам подкладывал… Сударь, ваша фамильная честь давно оленем по лесам бегает.
Почему оленем?
Ну, пусть лосем. Рогатым.
У тела Андрэ я провожу примерно четыре часа. Томми крутится рядом, тоже изображая подобающую скорбь. Но…
— Алекс, ведь это — она.
— И что?
— А мы не будем мстить?
Ага, щас! Мстить за то, что Лавиния мне помогла? Да я ей даже немного обязан… может, даже сразу убивать не буду.
— Томми, а мы выдержим сейчас войну с Теварром?
— Не знаю…
— К тому же мы на чужой территории. Думаешь, нас выпустят?
— Мы и спрашивать не будем.
— Том, за нами весь Ратавер будет охотиться. И пусть мы даже уйдем — но куда?
