Лавиния опускает ресницы. Она тоже понимает. Ребенка возьмут и выдадут за чадо Абигейли. А что в нем не будет королевской крови… разве это волнует тетку? Ей не хочется обратно в грязь.
Опять же, если у меня будет кузен-младенец, смогу ли я причинить ему вред — и не быть ославлен на всю страну?
Образ детоубийцы слишком удобно эксплуатировать.
Что ж, выход у меня один.
Тетушка, вы слишком зажились на этом свете.
— Подышим воздухом?
Я вывожу свою невесту на балкон.
— Ты ведь хочешь стать женой наследного принца, а не регента, правда, Лавиния?
Девушка кивает головой:
— Ты хочешь…?
— Да. Я уйду на войну, а на тебе останется Абигейль. Следи, чтобы она не разродилась раньше времени.
Вампирша улыбается. Хищно и зло:
— Я… подумаю.
— Надеюсь.
Угрызений совести я не испытываю. Она нечисть — и только-то. Я целую руку вампирше, и мы уходим с балкона.
— Алекс…
Карли?
Она…
Такая же яркая и ослепительная, как и раньше.
Как же больно и тоскливо. Как же плохо…
Время лечит?
Нет, оно едва заглаживает раны. Больно, так больно…
— Алекс, нам надо поговорить!
Я едва начинаю подбирать ответ, но Лавиния наносит удар первой, у нее-то ничего не болит!
— Любезнейшая! Для вас — его высочество
— Алекс!
Карли не обращает внимания на Лавинию, но я уже внутренне собрался.
— Лавиния, любовь моя, благодарю. Виконтесса Латур, я не припомню, чтобы у нас были общие дела.
Карли отшатывается, словно получила пощечину.
— Ты и правда… Алекс!
Мне на миг становится смешно. Я должен был страдать по Карли всю свою жизнь? Или заверить ее, что люблю, но женюсь по воле дяди?
Смешно…
— Виконтесса?
Я абсолютно безразличен, вежлив и даже чуть улыбаюсь…
Карли бледнеет и кланяется.
— Простите, ваше высочество.
Лавиния провожает ее взглядом:
— Она в тягости. И еще одна…
Я прикусываю губу.
— Та-ак…
Отдаст ли виконт своего ребенка Абигейли?
Да с радостным визгом!
И маг жизни может быть для обеспечения родов и придания нужных признаков ребенку. Запросто.
Если тот будет рыжим…
Магически можно осветлить волосы, хотя бы при рождении. Или затемнить…
Неужели?
