отмыться хотел, выспаться, и вообще…
Ну, завтра так завтра. И можно еще храмовников пригласить на беседу, почему нет? Если вы, тетушка, предлагаете, грех мудрым советом-то не воспользоваться. С ними она точно не солжет!
Дядя согласно кивает, и тем допрос заканчивается. Я отправляюсь в свои покои, наслаждаться ванной.
Ложусь в горячую воду, расслабляюсь…
Вот сучка, да простят меня собаки!
Завтра сюда заявятся храмовники и начнутся разбирательства. Естественно, Лавинию вывернут наизнанку — и быстро обнаружат ее вампирскую природу. И вот тут-то начнутся проблемы.
Ах, ваша супруга вампирша?
А вы знали? Нет? А почему ваша жена утверждает обратное?
А еще она утверждает, что вы…
Одним словом, если храмовники не найдут повода мной заняться — я буду весьма удивлен. Еще как найдут.
А если они рано или поздно обнаружат, кто я…
А ведь могут.
Дядя меня не защитит, наоборот — сдаст с радостью. Выстою ли я против Храма — это еще вопрос, но уж о троне точно придется забыть. И что же мне остается?
Только одно. К завтрашнему дню я уже должен быть не женат.
Или…
Лавинию поместили в башню, как я и надеялся. А то как же! Благородных девиц нельзя помещать в подземелье. Тем более таких… обаятельных.
Вампирша сидит на кровати с весьма мрачным выражением лица, и когда я шагаю к ней из потайного хода — подскакивает и едва удерживается от визга. Так, слабое восклицание.
— Ай!
— Тс-с-с-с!!!!
Я прикладываю палец к губам — и женщина послушно замолкает. Маню ее рукой — и вампирша ввинчивается в потайной ход быстрее ветра.
Только там мы можем спокойно поговорить.
— Попалась, мышка?
— Алекс… супруг мой… я так рада…
— Что тебе не придется гореть на костре? Безусловно.
— Г-гореть?!
По лицу Лавинии разливается смертельная бледность. И я добиваю:
— А дядюшка завтра собирается тебя допрашивать… с храмовниками. Хочешь?
Лавиния так мотает головой, что ясно — не хочет. Совсем не хочет.
— Что ж. Тогда пошли.
— К-куда?
— Да ко мне. Найдем тебе одежду, оружие, денег на дорогу — и уедешь.
— Алекс!!!
И столько благодарности в голосе. Естественно, вампирша не дура, она понимает, что допрашивать ее будут тщательно и что интрига вылезла на свет божий.
И все остальное — тоже понимает.
Первое — в таких делах свидетелей не оставляют.
Второе — она храмовникам на один зуб.
Третье — если здесь ее и не прибьют, то уж теваррцы точно изничтожат. За что? А было б за что — уже б ее не было.
Так что мое предложение для нее спасение и благодеяние. А для меня?
Где вы видели полудемона-благодетеля? Я со всего намерен поиметь свою выгоду!
В моей комнате мы подбираем Лавинии все необходимое из моего гардероба.
— Рискуете, муж мой?
