одного взгляда на страстную Руфину рот клыками ощеривается в три ряда, все равно… Физиологически не смогу! Я не настолько продажен!
Ну и потом, начать с ней спать — это дать жирный такой повод для шантажа. Увесистый…
Не пойдет.
Идея складывается из рассказов госпожи Элизы о ее конкуренте. Господин Плейт — псевдоним вовсе не случайно был созвучен с плеткой — специализируется на кровавой любви. Той, что с плетками, ошейниками, повязками… и в его доме можно было получить все. Там не интересуются вашим лицом и именем, не разговаривают ни о чем, туда просто приходят удовлетворять свою похоть самыми жестокими способами…
К Элизе ходят более-менее нормальные в этом отношении клиенты, и убивать она у себя не дает, и развлечения с плетками позволяет только до определенной грани. Конкурент же меры не знал. От слова «вообще».
Вот и чудненько.
Кучером выбирается Томми. Я же на следующий вечер передаю Руфине записочку, в которой прошу ее после бала незаметно выйти и сесть в зеленую карету с золотым дельфином на дверце. Та читает и опускает ресницы, глядя мне прямо в глаза…
Вот и ладненько.
Я исчезаю с бала пораньше — и отправляюсь к господину Плейту. Договариваться.
Да, у меня есть знакомая. И она — не против всего. Ее мечта — трое или четверо мужчин одновременно, причем кровь, плети, кляпы и прочее приветствуются.
Согласна ли она?
Я же сказал — мечтает. Не верите?
Вот золото. Достаточно?
Дело чистое. Вполне. У вас ведь других и не бывает.
Она будет в маске. Ваше дело — комната и участники. Я? Нет-нет, я люблю только наблюдать, другое меня не привлекает. Вот вкусы такие!
Как меня зовут? Господин Сто золотых. Ежели этих денег мало — еще добавлю.
Ровно через полчаса господин Плейт соглашается на все.
Не стыдно ли мне было?
Знаете, нет. Мне было неприятно видеть мертвых детей. А Руфина…
А она, простите, кто? Просто ей повезло родиться у моего дядюшки, а в остальном — ей не отмерили ни ума, ни красоты, ни элементарной порядочности. Я ее не заставлял на себя кидаться, могла бы и с мужем посидеть. Но ей захотелось…
Вот и пусть получает по полной…
Все так и вышло, как я предполагал.
После бала Руфина садится в карету, где ее ждут платье и маска. И записка, мол, переоденься, пожалуйста, чтобы сохранить тайну, а то в тебе принцессу только слепой не углядит.
Она сама переодевается, оставив одежду на сиденье кареты, сама надевает маску и приезжает в скромный домик на окраине столицы. Сама входит внутрь, сама поднимается вслед за слугой в комнату, ну а там…
Какое дело благородным господам до капризов шлюхи? Особенно если у нее завязаны и рот, и глаза? Ее просто используют по назначению с истинно благородной фантазией. Что и происходит в комнате.
Моя совесть ничуть не возражает. Она этого хотела — она это получила. А что не от меня, ну так я и не обещал ничего. Разве что не подвести ее… Ну и не подвел. Незабываемые впечатления я ей точно обеспечил.
Сначала я наблюдаю через зеркало в стене и размышляю, что мне противно. А демоны вроде как должны получать удовольствие от чужой боли?
А мне просто тошно и мерзко. Но из-под серого льда все смотрится весьма отстраненно. Руфина?
И что? Пусть она моя двоюродная сестра, но Рудольф предал первым. Почему никто не думает, что их грехи падут на их детей? Вот это сейчас и происходит.
Руфина сначала пытается вырваться, но потом, поняв, что все бесполезно, попросту ломается. Если к утру она не сойдет с ума — чудо будет.
Интересно, так ли себя чувствуют демоны, когда обманывают людей? То есть выполняют их желания? Люди получают не то, что хотели, но ведь и просить тоже надо уметь. Особенно имея дело с такими, как мы.
Томми ко мне не присоединяется. Отправляется во дворец вместе с каретой, из которой я забираю все барахло Руфины,
