Ну и что, что дядюшка и таким разрешил жениться! Для меня это все равно инцест, в нашей глуши люди несовременные — и твердо знают, что дети от подобного союза плохими будут!
И опять-таки я не лгу. Свернуть шею этой девке — будь она трижды принцесса, а все равно девка, — мне было несложно. А вот прикоснуться с желанием или вожделением… лучше сразу напоите меня рвотным!
Испытываю ли я угрызения совести?
Да с какого перепугу?!
Я все равно убью их, всех четверых. Дядю с тетей, обоих детей… то есть одну уже убил. Но сочувствовать своим жертвам?
Смешно!
Да с какой стати?
Почему они не посочувствовали моей матери?
Вы хотели власти и золота, господа? Вы их получили, но забыли о том, что наша жизнь — весы.
Пришла пора расплачиваться.
И по столице поползли слухи.
Я, конечно, помогаю слухам по мере сил, но мой вклад кажется ничтожным. Ей-ей, простонародье старается само — и неудивительно. Что пользуется во все времена спросом? Чужая постель — ежели своей нет.
Рудольф напоминает черную тучу, Абигейль плачет, двор обвешивается трауром, черные полотна прицеплены повсюду — и я решаю на это время съездить домой, в родной Торрин, тем более у меня есть что рассказать Анри, есть чем порадовать Рика, да и с Рене хочется пообщаться…
Томми с радостью поддерживает меня, виконт Моринар размышляет недолго — и ехать отказывается. Они отправляются в свое поместье. А вот Анриетту Томми решает пока с собой не брать.
Женщина уж слишком набожна, а потому рано ее привозить в гнездо злобных некромантов. Вот когда я сяду на трон… Алекс, ты же не будешь это откладывать?
Конечно, я не собираюсь. Пару лет, а в это время у Тома как раз будет время проверить свои чувства, а у Анриетты кончится траур.
И вот в Торрине…
Карли, Карли…
Моя первая любовь.
Рыжая девочка с сияющими глазами, копия своей двоюродной сестры. Высокая, тонкая, восхитительно угловатая, как породистый жеребенок, еще не оформившаяся, с широким ртом и зелеными глазами, в которых плясало солнце.
Она смотрит на меня, я смотрю на нее и глаз оторвать не могу.
— Привет! Я Карли, а ты кто?
— А я Алекс. Ты кто?
— Я сестра Касси. Двоюродная.
— Даже так?
Не знал…
Ясность вносит Кассандра. Ну да, благочестивый Герман Лайкворт был женат в свое время. И жена родила ему двух девочек. Илиану и Карли. Но умерла при родах второй малышки.
Что же благочестивый сделал с девочками?
Да просто отдал в монастырь на воспитание. А потом, в идеале, если они почувствуют вкус к монастырской жизни…
Ха!
А к чему могут еще почувствовать вкус соплюшки, которым с раннего детства промывают мозги религией? До полного просветления и разглаживания извилин?
