Как ни жаль расставаться с ежами, ставшими для меня приемной семьей, решила снять жилье, переехать и оборвать с ними отношения. Пора признать: я стала слишком опасным приемышем – светлым среди серых, даже приняв их облик. Нельзя рисковать близкими замечательными людь… оборотнями.
Я постояла у зеркала, решая, что надеть. В итоге, вздохнув, выбрала узкие синие брючки и голубую блузку с рюшками из кружев. Повесила на шею многострадальный магический амулет и с еще более тяжелым вздохом надела новые замшевые туфли. Единственная, оставшаяся у меня пара, другой приличной обуви теперь нет. Не в шлепанцах же рабочих идти, ей богу.
В этот раз я даже губы не подкрасила: не заслужил серая псина, чтобы ради него прихорашиваться. Проходя мимо Мели, чмокнула ее в щеку, подмигнула и вышла из пекарни. И только за порогом позволила себе стереть с лица маску довольной жизнью девицы, собравшейся пройтись по городу.
Огромная, какая-то «зализанная» машина стояла в оговоренном месте, припаркованная к тротуару, с раскрытой дверью, возле которой меня дожидался знакомый водитель. Я заглянула в салон. Увидев Эрика, присела на заднее сиденье и выразительно посмотрела на него, ожидая дальнейших распоряжений. Сначала отметила торжествующую злобную ухмылку, но вот его ноздри затрепетали, втягивая мой запах, – и покрытая легким загаром кожа оборотня побледнела, лицо скривилось в гримасе отвращения.
– Я же сказал тебе, – взвыл он в ярости, обхватывая меня за шею и придавливая к спинке сидения, – чтобы ко мне свои способности не применяла.
– Отпусти, ты с ума сошел, я ничего не делала! – испуганно пискнула, пытаясь разжать его ладонь и вдохнуть глоточек воздуха.
– Тогда какого лешего я с трудом выношу твой запах? – прорычал он уже спокойнее.
Мгновенно осмыслив его ответ, поделилась подозрениями:
– Ты меня вчера так напугал, что я, не думая… не дозируя силу, выложилась по максимуму.
Оборотень посверлил меня взглядом, опять скривившись и принюхиваясь, затем резко отстранился и приоткрыл окно.
– Ненормальная, – выплюнул он и раздраженно рявкнул: – Только не говори мне, что мужика ублажать раньше не приходилось… – но, видимо, отметив, что я возмущена его заявлением, словно у больной поинтересовался: – Тебе сколько лет, детка?
– Я не детка, Эрик. И не киска. Абсолютно нормальная, адекватная женщина, – начала я терять терпение. – Просто привыкла к уважительному отношению к себе. А если ты и дальше намерен вести себя как последний…
Мужчина не изменил позы, даже лицо не дрогнуло, но глаза потемнели, став мрачными, злыми, звериными. Поэтому я замолчала на полуслове, не решившись завершить обличительную речь.
– Пока ты работаешь на меня, держи язык на привязи, Ксения. Поняла? – от ледяного тона пробрало до печенок. Я покорно кивнула, и задетый серый олигарх продолжил: – Запомни на будущее: никто не смеет разевать свою пасть в моем присутствии без моего разрешения.
Я вжалась в сиденье, мечтая слиться с ним, а Кель тем временем высунул руку и махнул поджидавшему снаружи водителю. Через несколько секунд автомобиль мягко тронулся с места. Еще через минуту за нами увязалась парочка внушительных машин, нисколько не обеспокоив верхового, – следовательно, это его охрана или группа сопровождения.
Мы пересекли незримую границу верхней части города, и только тогда мужчина оторвался от созерцания улиц и вновь обратил внимание на меня.
– Значит так, сейчас у меня встреча с магами, контролирующими рынок электротоваров.
– А… – потяжелевший, угрожающий взгляд серых глаз – и я моментально захлопнула рот, забыв, о чем хотела спросить.
– На встрече будет их новый глава, – продолжил Эрик, – а он меня недолюбливает, мягко выражаясь, – и предупреждая мой невысказанный вопрос, хмыкнул: – Бабу не поделили.
Образцово-показательно возвела очи горе, вспомнив об этом распространенном «национальном виде спорта», а волк с раздражением продолжил:
– Стоило ему занять место главы ковена, сразу начались перебои с поставками товаров. Местные торговцы-маги… недовольны таким положением дел.
Во избежание лишних проблем я все-таки решилась «разинуть пасть»:
– Мне нужно знать ваши конкретные требования. Иначе…
– На что ты конкретно способна? – ровно спросил он. – Быстро и по существу.
– Я эмпат. Транслирую разные эмоции, особенно когда могу их для себя «обрисовать», представить. Прочувствовать. И главное –
