как здесь оказалась, дура?!
Несмотря на мою ругань, принцесса уже частично успокоилась, горделиво задрала подбородок и надменно заявила:
– Я ничем не хуже вас! И никто никогда не имеет права надо мной смеяться!
– Эпическая гайка! – С этими словами я шагнул к ней, ухватил за ворот довольно прочной рубашки, приподнял и перегнул женское тело через перила, намереваясь сбросить вниз. – Тебе был задан вопрос: как ты здесь оказалась?
От моего тона и конкретных действий глупышка все-таки струхнула капитально. Затряслась, побледнела и, глотая слова, начала рассказывать:
– Я раньше вас на лодке уплыла, стала выше по течению, у правого берега, а вы туда и причалили. Я вас по хранителю узнала. Потом поняла, что сюда идете, я тут каждый коридор знаю… Соседняя ложа не была закрыта… Подсмотрела, подслушала… Решила тоже шагнуть…
Как мне хотелось ее в самом деле сбросить вниз! У-у-у! Но за локоть меня уже цепко держала Машка, и я только зарычал со злобой:
– Ты хоть знаешь, куда ты попала?! Здесь людишки пьют кровь своего здания! Здесь строения – живые! И здесь тебя может убить любой встречный, потому что ты – чужачка!
– Все, я поняла! Была неправа! – лепетала Эмма, сглатывая слезы и уже практически рыдая. – Я просто хотела доказать всем, что я чего-то стою… Что надо мной нельзя смеяться…
– «Просто»?! Да ты – дрянь шелудивая, никогда мозгов не имевшая! – уже не только рычал я, но и тряс ее, как куклу.
– Не надо!.. Прости… Я сейчас немедленно шагну обратно…
И тут до меня окончательно дошел весь маразм создавшегося положения. Какое, к бананам, обратно? Что она мелет?! Даже из Содруэлли мы не в Рушатрон попадем, а в руины Пантеона у Борнавских долин. А там – засада, скорей всего. И что прикажете делать с беременной дурой? Оставлять здесь до лучших времен? Тогда уж точно она не выживет.
Мои панические мысли прервало предупреждение Марии:
– Нас заметили снизу! Смотрят!
В самом деле… Среди броуновского движения внизу появился замерший островок из десятка лиц, обращенных наверх. Да и другие люди начинали притормаживать возле этого островка и поднимать головы. Поэтому пришлось нам быстро ретироваться на внутреннюю лестницу, так и волоча принцессу в руках, словно тряпичную куклу. Но уже там моя жена набросилась на меня со всей решительностью, проявляя неуместную женскую солидарность:
– Нельзя с ней так! Она хоть и поступила неверно, но в положении! А ты ее трясешь, словно грушу!
– Логично! Эту дрянь надо не трясти, а…
Правильного синонима к ругательному слову я не нашел. Зато попыталась что-то вякать наша нечаянная попутчица:
– Ты вульгарный и мерзкий! И никогда не сравнишься с деликатным Феофаном! И я счастлива, что судьба меня свела с ним, а не с тобой! Отпусти меня немедленно, я пойду обратно. Шагну! Высоты не боюсь!
– Феофан?! Ха! Да он бы тебя сразу убил! – возмущался я. Только меня уже императрица оттерла окончательно от будущей мамочки и пустилась в объяснения:
– Эмма, назад из того места портала нет, только сюда. Поэтому тебе придется идти с нами окружным путем. А он очень, очень опасен. Поэтому успокойся, возьми себя в руки и пообещай, что будешь с этого момента беспрекословно выполнять все распоряжения Бориса. Ну?!
– Обещаю! – тут же воспрянула духом принцесса. – Вы не сомневайтесь, я умею быть дисциплинированной. Если бы не… – она зло покосилась на меня, – я бы до сих пор горя не знала, служа в лучшем полку наемников. А вы знаете, слабых воинов туда не берут. И беременность мне не помешает сражаться.
Это мы знали. Жесткий отбор проводят в любой полк. Ибо желающих повоевать со зроаками – хоть отбавляй. Берут лучших, чтобы плохо подготовленные даром не гибли.
Эти размышления меня вдруг здорово успокоили. Да и ругательствами или мордобоем (точнее, поркой мягкого места) ничего я не добьюсь. Следовало резко ускориться на знакомом маршруте, пока по лестнице снизу к нам не поднялись особо любопытные. Я-то был похож на местного, но вот они могли не разобрать толком, кого собираются сбросить вниз. А тут еще недавно война шла, шпионы шныряли, то да се.
Поэтому я сурово прорычал в лицо сжавшейся Эммы:
– Я впереди, ты за мной! В полной темноте держишься за мой плащ! Любая инициатива – наказуема! Только беспрекословное повиновение! Поняла? – Получив утвердительный кивок, скомандовал: – Пошли!
